– Говорили вам – езжайте, нечего вам тут делать! Говорили же? – Он упорно заводил себя.
Вот что неправильно – нет в нем куража, с которым начинают такие базары. Непривычно ему и неловко.
– Интересуетесь, куда люди пропадают? – Он уже почти довел себя до нужной кондиции, но все же ему было почему-то ссыкотно. – Ходите тут, вынюхиваете, выспрашиваете… Может, вы вообще – пуклы, уж больно гладкие!
Ему уже пора было меня бить, это важный момент – когда начать драку, но он чего-то тянул.
– Тут вас искать некому! Тебя в силосную яму, а пуклу твою…
– Что, пейзанин, перековать тебе орало? – помог я ему решиться. Надоели эти неловкие предварительные ласки.
– Ах ты… – именно этого ему не хватало. Какой-нибудь моей реакции, любой.
Он размахнулся и изо всех сил врезал мне в ухо – то есть врезал бы, если бы я не пригнулся, пропуская удар, и не отработал ему прямой встречный. На самом замахе, на выдохе – так, что дыхалку ему заперло, он начал валиться на землю, пытаясь вдохнуть, но я поддел его крюком с левой, заставив разогнуться, и проводил в нокаут двумя хуками в челюсть. Надеюсь, их деревенский стоматолог так плох, как я себе представляю. Пусть помучается.
Им бы кинуться на меня вчетвером, но, лишившись лидера, колхозаны растерялись.
– Но… как? – выпучил глаза здоровый рыжий парень. – У него же талант!
– Хренант, – сказал я и пнул его по яйцам, добавив кулаком по затылку, когда тот согнулся.
Опасный удар, так и убить можно, но я был очень зол. Минус два, осталось трое.
Я решительно шагнул вперед – левый хук, правый, нелепая попытка поймать меня на встречный, пинок в колено – кто держит вес на прямой ноге, деревенщина? Ничего, пара месяцев в гипсе – и связки срастутся. Нос, глаз, снова нос, уже коленом, локоть в переносицу – рефери тут нет…
– Стой, стой, Антон, хватит! – тьфу, Анюта уже меня оттаскивает. Ох уж эти женщины – никогда не дадут повеселиться. Я, может, весь день мечтал кому-нибудь врезать…
– Хватит, мне нужен кто-то в сознании! У меня есть вопросы! – ну, так бы сразу и сказала.
А потом я, видите ли, «злой»… Пойми этих женщин.
– Итак, это «Радио Морзе», и мы все еще в эфире. Передаем привет нашим сельским слушателям! Если бы сегодня было семнадцатое февраля, они могли бы отпраздновать День спонтанного проявления доброты. В этот день надо подкараулить кого-нибудь и нанести ласки, поцелуи или иные насильственные действия, причиняющие физическую радость. Вломить пользы, отвесить доброты или причинить счастья – до наступления каких-либо позитивных последствий средней и меньшей тяжести…
Следующая песня – Rock It For Me от электросвингеров Caravan Palace!
– Ребята поют нам о том, что все плохие мальчики любят подраться, и, черт побери, девочкам это нравится!
Глава 3
В бессмысленном круге общественных ритуалов
– Сегодняшнее музыкальное утро мы начинаем с доброй лиричной песенки под названием Shut up в исполнении Little Violet. «Заткнись» от «Маленькой фиолетовой»!
Перевести это можно примерно: «Заткнись, ты всех уже достал», но, конечно, с нежным женским вокалом все звучит намного романтичнее…
Чото принес мне кофе.
– Кто у нас на первом эфире?
– Малдер… – недовольно сказал он.
– Опять?
Персонаж, представляющийся «мастер-уфолог» и требующий, чтобы его называли исключительно Малдер, всегда был с изрядной придурью, а по нынешним обстоятельствам стал и вовсе несносен. У нас с ним была редкая взаимность чувств: я считал его никчемным болваном, он меня – заносчивой сволочью. Возможно, мы оба были правы.
– Святые инопланетяне, за что мне это! Ладно, гони уродца в эфирную.
Длинный и нескладный, с волосами, завязанными в конский хвост, худой и плохо выбритый Малдер был визуально негигиеничен, и после него всегда хотелось помыть стул. Одетый во что-то камуфляжное и не очень чистое, он как будто только что вылез из своей любимой канализации. (Никогда не понимал, почему инопланетян надо ловить в каких-то говнах, но ему, безусловно, виднее.)
Кофе я ему не предложил – много чести. Я кофе за свои деньги покупаю. В отличие от киношного Малдера, наш не имеет ни должности в ФБР, ни желания работать в принципе. Зато готов выпить и съесть все, что ему предложат. И то, что не предложат, тоже.