Однако наша история начинается не с невидимого, а с мертвого персонажа.
Мисс Ипсон не всегда была мертвой — a contraire,[148] она прожила семьдесят пять лет, причем большую их часть необычайно активно. Как говорил ее отец, «она была весьма активным глагольчиком». Отец мисс Ипсон был профессором греческого языка в маленьком университете на Среднем Западе. Свою дочь он «соспрягал» с сомнительной помощью жены — одной из лучших его студенток, унаследовавшей птицеферму в Айове.
Профессор Ипсон был выдающейся личностью. В отличие от большинства профессоров греческого языка он сам был греком, звался ранее Герасимосом Агамосом Ипсилономоном и появился на свет в Полихнитосе на острове Лесбос,[149] «где Сафо[150] страстно пела и любила».[151] Этой цитатой профессор часто пользовался, считая ее крайне полезной во внепедагогической деятельности и искренне веря, что эллинистический идеал состоит в неумеренности абсолютно во всем. Такой наследственный и культурный фон объясняет увлечение профессора своей способностью становиться отцом, к досаде его жены, ибо подвиги самой миссис Ипсон на ниве размножения ограничивались птичьими дворами, составлявшими основу ее состояния. Об этом факте муж сочувственно напоминал ей, когда ему случалось произвести очередного незаконнорожденного цыпленка. Появление же на свет их дочери он рассматривал как биологическое чудо.
Умственные процессы супруга также смущали миссис Ипсон. Она не переставала удивляться, почему вместо того, чтобы сокращать свою фамилию до Ипсона, он благоразумно не сменил ее на Джоунса.
— Дорогая моя, — как-то ответил ей профессор, — ты просто айовский сноб.
— Но твою фамилию никто не в состоянии правильно написать! — воскликнула миссис Ипсон.
— Это крест, — объяснил ей муж, — который мы должны нести вместе с Ипсиланти.[152]
В разговорах профессора всегда присутствовало нечто пророческое. Излюбленной характеристикой, даваемой им жене, было слово «ипсилиформ» — этот термин, как он объяснял, относится к зародышевой точке в созревающем яйце на одной из стадий оплодотворения и, следовательно, был весьма a propos.[153] Миссис Ипсон умерла молодой, выглядя озадаченной до конца дней.
Профессор же сбежал с девицей из варьете в Канзас-Сити, обладавшей более чем умеренным талантом, оставив законную дочь на попечение дальнего родственника ее матери, пресвитерианина[154] по фамилии Джукс.
Единственный случай, когда мисс Ипсон получила от отца что-то, кроме исполненных эрудиции записок с просьбой о lucrum,[155] как он сам это именовал, произошел на четвертом десятилетии его одиссеи, когда он прислал дочери прекрасное дополнение к ее коллекции — терракотовую куклу греческого происхождения и возраста более трех тысяч лет, но мисс Ипсон сочла долгом вернуть ее в музей Бруклина, откуда вещь таинственным образом исчезла. Записка, сопровождавшая подарок, загадочно гласила: «Timeo Danaos et dona ferentes».[156]
Куклы мисс Ипсон имели поэтическую подоплеку. После рождения дочери профессор, демонстрируя свою преданность оплодотворению, нарек ее Кифереей.[157] Но это обернулось олимпийской иронией. Хотя мисс Ипсон похоронила пятерых мужей, вполне способных к продолжению рода, она оставалась бесплодной до конца дней. Было достойным греческой трагедии видеть ее, когда все страсти давно миновали, добродушной старой леди, с рассеянной улыбкой семенящей по просторной нью-йоркской квартире, носящей фамилию отца и с энтузиазмом играющей в куклы.
Вначале это были куклы из обычной глины различных размеров и форм. Но потом аппетит разыгрался, и мисс Ипсон приступила к алчному разграблению прошлого.
На земле фараонов она разыскала две резных, крашеных и высохших доски с волосами из бисера, но без ног — очевидно, чтобы они не могли убежать. Каждый знаток сказал бы, что это самые великолепные из сохранившихся образцов древнеегипетских кукол, значительно превосходящие имеющихся в Британском музее (хотя последний факт отрицали бы в определенных кругах).
152
Ипсиланти, Александр (1792–1828) — один из лидеров греков, боровшихся против турецкого владычества.
156
Бойся данайцев, дары приносящих (лат.). Этой фразой в «Энеиде» Вергилия жрец Лаокоон убеждал троянцев не вносить в город деревянного коня, где прятались греческие воины.
157
Киферея — в греческой мифологии одно из наименований богини любви Афродиты, родившейся из пены морской вблизи острова Кифера.