— И обычно заранее объявляет о своих намерениях?
— Нет. — Эллери нахмурился. — Насколько я знаю, это первый подобный случай. Но так как он никогда ничего не делает без причины, то его утренний визит в офис Бондлинга должен быть частью какого-то грандиозного плана. Интересно…
В этот момент в гостиной громко зазвонил телефон.
Никки посмотрела на Эллери, а Эллери — на телефонный аппарат.
— Вы полагаете… — начала Никки, но тут же сказала: — О, это совершенно абсурдно!
— Там, где замешан Комус, — возразил Эллери, — ничто не может быть слишком абсурдным! — Он бросился к телефону: — Алло!
— Говорит ваш старый друг Комус, — послышался глубокий и тихий мужской голос.
— Допустим, — сказал Эллери.
— Уговаривал ли вас мистер Бондлинг, — радостно осведомился голос, — помешать мне украсть куклу дофина завтра в универмаге «Нэш»?
— Откуда вам известно, что Бондлинг был здесь?
— Чудес не бывает, Квин. Я следовал за ним. Так вы беретесь за это дело?
— Слушайте, Комус, — промолвил Эллери. — При обычных обстоятельствах я бы с удовольствием ухватился за шанс отправить вас туда, где вам самое место. Но обстоятельства необычны. Кукла представляет собой основу будущего фонда для детей-сирот. Я бы предпочел, чтобы мы не устраивали из этого игру. Что бы вы сказали, Комус, если бы я предложил вам отменить операцию?
— А что бы вы сказали, — вкрадчиво осведомился голос, — если бы я предложил вам встретиться завтра в универмаге «Нэш»?
Таким образом, раннее утро 24 декабря застало Квинов, Бондлинга и Никки Портер на тротуаре Сорок третьей улицы, возле украшенных ветками остролиста окон Страхового и кредитного банка перед двойным рядом вооруженных охранников, образующих коридор от входа в банк к бронированному грузовику, куда переносят куклекцию Кифереи Ипсон. Ньюйоркцы глазеют на это, стоя на холодном зимнем ветру и топая ногами по обледеневшему асфальту.
Мистер Квин не переставая проклинает зиму.
— Не знаю, на что вы жалуетесь, — стонет мисс Портер. — Вы и мистер Бондлинг закутаны, как старатели на Юконе.[175] Посмотрите на меня!
— Во всем виноват чертов отдел информации универмага, — с угрозой произносит мистер Квин. — А ведь поклялись соблюдать секретность! Ничего себе, честность! Дух Рождества!
— Вчера вечером все передали по радио, — напоминает мистер Бондлинг, — а сегодня напечатали в утренних газетах.
— Отойдите отсюда, ребята! — добродушно обращается к толпе сержант Вели, стоя в дверях. Как же мало он знает, что уготовила ему Судьба!
— Бронированные грузовики, ружья… — морщится Никки.
— Никки, Комус намеренно информировал нас, что собирается похитить куклу дофина в универмаге «Нэш». Вероятнее всего, он сделал это с целью беспрепятственно украсть куклу en route.[176]
— Почему они так копаются? — ежится мистер Бондлинг. — Ну наконец-то!
В дверях появляется инспектор Квин с сокровищем в руках.
— О! — кричит Никки.
Нью-Йорк восторженно свистит.
Все это великолепие — прямой вызов демократии. Но уличная толпа, как и дети, в душе роялисты.
Нью-Йорк свистит, сержант Томас Вели с револьвером в руке закрывает собой инспектора Ричарда Квина, а инспектор Квин пересекает тротуар между рядами охранников с куклой дофина в объятиях.
Квин-младший исчезает, чтобы тут же материализоваться у дверцы бронированного грузовика.
— Такая красота просто аморальна, мистер Бондлинг! — восклицает мисс Портер, сверкая глазами.
Мистер Бондлинг вытягивает тощую шею. На сцене появляется Санта-Клаус с колокольчиком.
Санта-Клаус. Всем мир и счастье! Об этой куколке болтали вчера вечером по радио, а, ребята?
М-р Бондлинг. Убирайтесь!
Мисс Портер. Почему, мистер Бондлинг?
М-р Бондлинг. Нечего ему тут делать! Пошел вон, Санта!
Санта-Клаус. Что вас гложет, мой худой и сердитый друг? Неужели у вас даже под Рождество нет сострадания?
М-р Бондлинг. Вот! (Звон монет.) А теперь будьте любезны…
Санта-Клаус. Хорошенькая куколка! Куда ее везут, девушка?
Мисс Портер. В универмаг «Нэш», Санта.
М-р Бондлинг. Вы сами напросились! Полисмен!!!
Санта-Клаус (поспешно). Маленький подарок для вас, девушка! Веселого Рождества!
Мисс Портер. Для меня? (Санта-Клаус быстро уходит, звеня колокольчиком.) Право, мистер Бондлинг, неужели было необходимо…