Выбрать главу

Еще недавно в романской Швейцарии вся семья проводила этот вечер около очага, на котором горело рождественское полено (фр. «Souche de Noël», «Buche de Noël», ретор. — «Cusch de Natale», ит. — «sciuk»). Его остатки хранили весь год как лечебное средство, а потом бросали на крыши домов или на поля, чтоб увеличить урожай. Об особом значении, придаваемом полену, говорят слова песни-заклинания, которую когда-то исполняли в сочельник.

Möge der Block brennen! Möge alles Gute hier einziehen! Mögen die Frauen Kinder haben Und die Schäfe Lammer! Für jedermann weisses Brot Und die Kufe voll Wein.
Пусть горит чурбан И все хорошее сюда приходит, Пусть женщины имеют детей И овцы ягнят, У каждой семьи белый хлеб, И сосуды, полные вина.[523]

На рождество принято дарить подарки, особенно в немецкой Швейцарии. Некоторые швейцарские этнографы — П. Гейгер, Р. Вейс — указывали на особую их значимость: подарки не были обычным обоюдным поздравлением, а дарами, приносящими благополучие. Этот обычай имеет различную давность в Швейцарии. Так, у франко-швейцарцев он представляет недавнюю традицию и, по-видимому, вытеснил более раннюю — дарить на Новый год.[524] Подарки детям приносят ряженые, или кладут их незаметно под елку, в детские башмачки и чулки, подвешенные около очага, дымохода и батарей центрального отопления. По старым представлениям, через дымоход якобы проникали духи.

С обычаем дарить на рождество связаны многочисленные персонажи. Часть их, вероятно, выступала раньше в иной роли. В Восточной и Средней Швейцарии среди швейцарских немцев наибольшее распространение получили два близких образа — «рождественское дитя» (Weihnachtskind) и «ребенок Христос» (Christkind). Первый наиболее характерен для западных районов данной области, а также кантонов Базель и Берн, тогда как в остальной части ее распространен второй. Аналогичные фигуры известны и у других народов Швейцарии. Так, в романской Швейцарии «рождественское дитя», «Иисус дитя» и т. д. — Unfant da Nadal, Petit Jesus, Enfant Jesus, Poupon Jesus, Unfant d Nadal внешне близки к ним. «Рождественский ангел» (Ange de Noël, Angette, Engel) — девочка, реже мальчик в белой одежде с веночком на голове. Все эти образы имеют недавнее происхождение и, по всей вероятности, заступили место более ранних.

В протестантских районах французской Швейцарии подарки приносит св. Николай — старик в темном плаще. Подобную внешность имеют «Отец рождество» (Pere Chalande, Pere Noël), «Рождественский человек» (Homme de Noël), «Доброе дитя» (Bon Enfant), различные чудища (Croquemitaine, der Mutti).

Аналогичную роль играют и женские образы: «Рождественская дама» (Dame de Noël) во французской Швейцарии и Befana в итальянской. Несмотря на позднее происхождение, оба эти образа показывают и более ранние черты, в народных легендах они выступают то как страшные, то как красивые женские фигуры. Интересен призрак — Chauche-vieille (область его появления — небольшой район кантона Во).[525]

Обязательным элементом современного рождественского праздника является «рождественское дерево» или «дерево Христа» (Weihnachtsbaum, Christbaum). Это елка или сосна, украшенная гирляндами, фигурками и зажженными свечами, появилась в Швейцарии сравнительно недавно. Само его происхождение уходит в глубокую древность и, вероятно, было связано с магическим значением вечной зелени как символа жизни. В старину зеленые ветви ели или сосны или вершину дерева подвешивали в домах к потолку парадной комнаты. Украшенные еловые деревья (но без свечей) известны в 70-е годы XVIII в. на рождественских цеховых праздниках. Еще недавно зеленые ветки падуба, сосны или само дерево ставили на день св. Николая 6 декабря (Chlausbaum). Как предшественников современной праздничной елки, вероятно, надо рассматривать также и пирамиды, украшенные ветками, пряниками, зажженными свечами, а позднее и фигурками.

В кантоне Аппенцелль эти пирамидки называются Chlausezüüg. Первое упоминание елки с огнями относится к концу XVIII в., но распространение ее в Швейцарии произошло в 70–80-е годы XIX в. прежде всего на севере в районах, граничащих с немецкими, что, вероятно, и указывает на значение немецкого влияния. Как и в других странах, елка первоначально стала городским обычаем. В этнографическом атласе Швейцарии выделено несколько периодов ее распространения — до 1900 г., до 1918 г. и позднее. Значительно медленнее этот обычай входил в быт протестантов и особенно жителей романских районов Швейцарии.[526]

вернуться

523

E. Hoffmann-Krayer. Op. cit., p. 108; 109; «Atlas», T. 2, Lief. 1, S. 43–45; «Schweiz. Volksl.», Bd. I, S. 87; «Handwörterbuch des deutschen Aberglaubens», Bd. VI, S. 1032.

вернуться

524

«Atlas», T. 2. Lief. 1, S. 14–16; 22–30; R. Weiss. Op. cit., p. 170.

вернуться

525

R. Weiss. Op. cit., p. 170; «Atlas», T. 2, Lief. 1, S. 15–19.

вернуться

526

R. Weiss. Op. cit., p. 133, 171, 172; «Atlas», T. 2, Lief. 1, S. 31–42; E. Hoffmann-Krayer. Op. cit., p. 254.