Иные, кроме охранных (от зла, от болезней, молнии и пр.), магические значения приписывались разнообразным действам весьма развитой обрядности колядования ряженых. Народные представления длились до праздника трех королей, а затем во многих своих вариантах переходили в масленичную обрядность (zapusty — польск., fasiang — словацк., fašank, masopust — чешск.).
Второй день рождества — это день св. Степана (Szczepan — польск., Štěpan, Štiepan — чешск., словацк.). Его считали у славян, как и у немцев, покровителем (патроном) лошадей.[656] Об этом говорит то значение, которое придавалось коню и его кормам в обрядах этого дня (чехи, словаки, поляки). Еще перед восходом солнца хозяин убирал из дома солому и сено, относил их в конюшню и хлев лошадям и скоту. В польских семьях в остатках сена на столе домашние искали зерна. Если находили хоть одно зерно пшеницы, считали, что их дом находится под особым благословением. Все найденные зерна овса хозяин старательно собирал в мешок и с ним опять-таки перед восходом солнца ехал на лошади в поле, там он разбрасывал овес в местах, где рос чертополох, приговаривая:
Крестьяне считали чертополох дьявольским семенем, а поэтому, уничтожая его, как бы прогоняли дьявола. Уезжая с поля, сеявший овес в день св. Степана не должен был оборачиваться, иначе все его действия лишились бы силы.
Для отпугивания же болезней в течение всего года в день св. Степана нужно было положить за матицу несколько веточек подорожника.[657]
Языческим обычаем, воспринятым христианством, было у всех западных славян обсыпание овсом и другими злаками. Церковь считала, что это делается в память о том, как забросали камнями св. Степана. В Польше в некоторых районах духовенство противилось обсыпанию в костеле. Но крестьяне все же приносили иногда в костел овес, ячмень и горох, святили их, а после службы обсыпали ими ксендза. Затем шли на хоры и оттуда обсыпали каждого входящего. Вечером в костел приходили женщины, чтобы собрать рассыпанное зерно, его давали домашним птицам, считая, что от этого птицы будут лучше нестись.[658] Верящие в заклятия сеяли освященный овес на полях, полагая, что если птицы поклюют его хоть немного, то потом не будут склевывать посевы остальных хлебов. Сеяли овес и для уничтожения чертополоха, добавляли его к посевному зерну, давали лошадям и скоту («чтобы бог и св. Степан хранили от заразы»), обсыпали им фруктовые деревья, чтобы лучше плодоносили.[659] В Словакии в день св. Степана обсыпали лошадей овсом.[660] Как уже говорилось, в некоторых районах в день св. Степана обвязывали соломой фруктовые деревья. В старину хозяин, обвязав деревья, сажал на плечи своего помощника и нес его домой, охая, будто под тяжестью фруктов (имитативная магия).
В чешских и словацких деревнях в день св. Степана еще до рассвета маленькие девочки и мальчики ходили как полазники. В Словакии они носили с собой «polázničku» — еловую ветку, украшенную цветами и лентами. Дети желали благополучия, приговаривая:
За полазничку — ветку — дети получали подарки. Ветки затыкали над дверью избы, во время грозы или града их зажигали и бросали в печь (охранная магия).
В Польше утром на св. Степана тоже ходили дети (8–10 лет) — «pastuszki ро szczęściu» (пастушки за счастьем). Это, видимо, тоже одна из разновидностей рождественских колядований. Когда детей впускали в дом, они разбрасывали немного овса и пели песню-заклинание с пожеланиями хорошего урожая и свадьбы:
656