Зажжение бадняка происходило торжественно. Его зажигал старший мужчина. Верили, что чем сильнее пламя, тем более плодородным будет год. Если же огонь погаснет — это недобрый знак. По догоранию углей гадали о плодородии: хорошо, если они превращались в золу, и дурно, если гасли до этого. Из несгоревшей части полена делали части рала, обугленные куски сохраняли, веря в их целебную силу.[783]
Рождественская трапеза проходила по традиции на маленьком круглом столике софра или на земле: под столик или скатерть на полу стлали солому (реже сено) и клали на нее лемех. Традиционным числом блюд были 9 или 12. Они были постными и готовились из всего, что производится в хозяйстве. Тут были вареная фасоль, фаршированный перец, голубцы, постный слоеный пирог — тиквеник, тарелочка кутьи, водка, вино, початки кукурузы, соль, орехи, чеснок, компот. Во многих местах за дверями во время ужина ставили рало. Семья садилась вокруг столика, и самый старший в семье окуривал его ладаном с лемеха, а затем кадил в стойлах и около ульев. Обычай носил очистительный характер, он совершался для «отпугивания злых духов».
Возвратившись, хозяин три раза кланялся трапезе, брал обрядовый хлеб, поднимал его высоко над головой и разламывал. Из первой половины давали по куску каждому члену семьи. Один кусок оставляли до утра домашним животным «для здоровья», другой клали под иконы, а третий — у очага «для умерших родителей». Другую половину хлеба поднимали на полку, идущую в болгарских домах вдоль стены под потолком, чтобы хлеба росли высокими. Во время ужина никто не вставал, а хозяин ходил, пригнувшись, чтобы колосья на нивах наливались и от тяжести пригибались к земле. Обрядовая трапеза убиралась только под утро, и тогда дети катались по соломе в одну сторону, чтобы хлеба, созрев, легли на одну сторону. Собирали пшеничные зерна и по их числу гадали об урожае. Рождественской соломой обвертывали утром бесплодные деревья или же сохраняли ее до георгиева дня и тогда сжигали на нивах и виноградниках — «от града».
С рождественской трапезой были связаны и гадания: серебряная монета в куске хлеба означала счастье, полный орех — здоровье, а пустой — болезнь. Девушки не съедали первый кусок обрядового хлеба, а клали его под подушку, — чтобы приснился суженый. Часто под рождество, как и в Игнатов день, совершали символические надрезания фруктовых деревьев.[784]
В то время как обычаи в рождественскую ночь по всей Болгарии почти одинаковы, по форме колядования можно четко выделить две области: западную и восточную. Граница идет по реке Искыр, горе Риле и западным склонам Родоп. По обе стороны границы существует пояс деформации, в котором местами в колядовании прослеживаются заимствования элементов из западной или из восточной половины.
Колядники организовывались в дружины, четы (Западная Болгария), куды, четы (Восточная Болгария). В обеих областях дружины состояли только из мужчин — женатых или неженатых, но сравнительно молодых.
Среди восточноболгарских колядников (чаще всего встречается термин коладници) нет ряженых. Они были одеты по-праздничному, шапки их украшались цветком и нанизанными на нитку пуканками (нагретыми в печке кукурузными зернами), носили свежесрезанные палки из кизилового дерева, на которые нанизывались собранные караваи. В Северо-Восточной Болгарии предводитель куды назывался царем. Он одет в вывернутый кожух, украшенный стручками красного перца. В Юго-Восточной Болгарии глава дружины назывался станеник, кудабашия (глава куды), мармарин (от мармаря — лит. мърморя — бормотать), причем часто он становится царем на кукерских весенних играх. Глава колядников произносил славы или благословления при получении обрядовых хлебов.
783
Арх. ЕИМ, № 396–II, стр. 25, 291, 312, 349, 367–II, стр. 254, 293, 327.
784