Обычай «сурвакание» («суровакане») распространен по всей Болгарии. Рано утром дети украшали кизиловые веточки, накануне вечером окуренные ладаном около очага. Украшения были различными в зависимости от географических условий и основного направления хозяйства. Например, в земледельческих районах к веточке прикрепляли колосья, сушеные фрукты, мелкие серебряные монеты, а в скотоводческих — украшение из белых и красных шерстяных ниток, испеченные кукурузные зерна, каравайчики. Такие веточки, которыми слегка ударяли (по болгарски — сурвакали) всех, обходя дома, с пожеланиями здоровья и плодородия, назывались суровакница, суровица, сурова, суровакарка, василичарка, а дети, исполняющие этот обряд, — соответственно суроваскари, суровари, сурвакуи, василичари. Во многих местах сурвакали и домашних животных. Обряд сопровождался часто песнями-пожеланиями. В Северо-Восточной Болгарии сурвакарами были и взрослые парни, на Коледу бывшие колядниками. Сурвакание — очень интересный древний обычай, связанный с верованиями в магическую силу свежесорванной зеленой ветки (кизил распускается зимой), которая передает свои живительные соки.[787]
Красив и поэтичен девичий обычай ладувание (или Дай-Лада), исполняемый в канун Нового года или рано утром. В Западной Болгарии он называется напевание колец или букетиков цветов — киток. Обычай особенно характерен для Северной Болгарии, в некоторых районах он приурочен к другим календарным весенним и летним праздникам. В отличие от других новогодних гаданий, совершаемых каждым гадающим лично для себя, ладувания коллективны. Обыкновенно собирались девушки целой махалы (квартала села) где-нибудь на перекрестке, у источника или колодца, реже в доме, приносили медное ведро «немой воды». Ее набирали и несли, не проронив ни слова, и такая вода, по широко распространенному в Болгарии поверью, обладала магической силой. В эту воду, в данном случае называемую еще «Васильевской», каждая девушка бросала овес и перстни или же букетики со своей меткой. В некоторых местах ведро оставляли на ночь под кустом роз, а гадали утром. Одна из девушек, родители которой живы, или маленькая девочка вынимала под обрядовые песни кольца или букетики, и слова песни в тот момент относились к будущему мужу владелицы кольца. Затем девушки брали из ведра понемногу овса и ночью клали его под подушку, ожидая, что приснится жених.[788] Песни-напевания начинались с припева, например:
По всей вероятности, ладувания очень древнего происхождения и, может быть, связаны с культом славянской богини Лады, покровительницы брака и семьи.
Новогодняя маска «сурваскара» (Западная Болгария)
Самый интересный новогодний обычай — это дружины ряженых, характерные только для Западной Болгарии. Называют их по-разному: сурвакари, сурваскари, василичари, русалии, старци, бабугери, чауши, бабурци, арапи, джамала, мечка, невеста, но функция обычая везде одна и та же. В этих карнавальных группах участвовали только мужчины, играя и женские роли. Они ходили с новогодней ночи до Богоявления. Сурвакары придерживались особого ритуала: не входили в церковь, не произносили христианских имен, не крестились и полностью подчинялись своему предводителю. В прошлом при встрече сурвакарских дружин или при входе их в чужое село случались драки.
В Юго-Западной Болгарии сохранились предания о «василичарских кладбищах», называемых еще «козлиными» (пърчовски), где похоронены новогодние сурвакары. Обращает на себя внимание также, что сурвакары ходят в «поганые, нечистые дни» (бугани, пепелни, мръсни, мръсници, криви, караконджови), когда на свет божий выходит караконджо, или караконджу — злой дух в виде коня с человечьей головой или голого черного человека. В эти дни от Коледы до богоявления, по народным верованиям, бродила нечистая сила и стремилась напакостить людям. Против нее существовало много обычаев и обрядов очистительного и апотропейного характера. Вероятно, поэтому сурвакары часто носили деревянные сабли, которыми они крестообразно рассекали воздух вокруг себя.
787
«Зимин празници и песни». Сб. «Българско народно творчество». София, 1962, кн. V, стр. 284;
788
Арх. ЕИМ, № 394-11, стр. 39–42;