В библейскую эпоху Шавуот был одним из трех главных паломнических праздников. В Храмовую эпоху увеличивается также размер жертвоприношения: в жертву приносят, кроме предписывавшихся ранее двух кислых хлебов, еще и пшеничную муку, масло, скот, в том числе и козла «в жертву за грех» (Лев. 23:17–21; Чис. 28:27–30). Любопытно, что пророк Иезекииль в своем пророчестве о будущем царстве Израиля и о тех праздниках и жертвоприношениях, которые необходимо будет совершать (45:17–25), ничего не говорит о празднике Шавуот, упоминая только Рош Ходеш, Шаббат, Песах и пятнадцатый день седьмого месяца (т. е. Суккот).
Во время праздника Шавуот были действительно запреты и предписания, распространявшиеся на прочие праздники: запрет работать и предписание веселиться. Их следовало выполнять также несвободным и чужеземцам: «и радуйся перед Яхве Господом твоим, ты, и сын твой, и дочь твоя, и раб твой, и рабыня твоя, и левит… и пришелец, и сирота, и вдова, которые среди тебя» (Втор. 16:11). По-видимому, обрядности праздника Шавуот были присущи некоторые элементы карнавала, с характерными для него логикой «обратности» и смешением сословий.
Большинство исследователей полагает, что Шавуот первоначально был чисто аграрным праздником, связанным с жатвой пшеницы [Велльгаузен, 1909, с. 73; Никольский, 1931, с. 36, 37; Heaton, 1956, с. 229; Finkelstein, 1973, с. 509; Schauss, 1973, с. 89]. При этом иногда подчеркивается, что ячменный хлеб — пищу бедных — пекли только пресным, в то время как из пшеничной муки изготовляли дрожжевой хлеб, который и надлежало приносить в жертву в этот день [Велльгаузен, 1909, с. 74; Пятидесятница, 1991, стлб. 164–267].
Это объяснение представляется несколько искусственным, так как опресноки (мацу), как уже говорилось, можно печь из пяти видов муки, в том числе пшеничной. Кроме того, их пекли из муки старого урожая: новую же разрешалось употреблять только после дня Омера. Согласно сельскохозяйственному календарю из Гезера, за месяцем жатвы ячменя следует месяц жатвы прочих злаков, следовательно, не только пшеницы.
В Талмуде Шавуот называется преимущественно Праздником первых плодов (bikkurim) — это также и название одного из трактатов Мишны, в котором речь идет, однако, не о празднике первых плодов, а о периоде между праздниками Шавуот и Суккот [Mishnah, Bik. 1:6g].
В ряде случаев Шавуот именуется также atzeret (этимология слова неясна, но традиционно его переводят как священное собрание). В послеталмудическую эпоху окончательно утвердилось название Шавуот, т. е. Праздник недель.
Уже в библейскую эпоху, особенно после Вавилонского плена, Шавуот все более стали праздновать как День дарования Торы на горе Синай [Schauss, 1973, с. 90]. Любопытно, что ни Иосиф Флавий, ни Филон Александрийский ничего не говорят об этой интерпретации, видимо, не зная о ней (возможно, подобное осмысление еще не стало общепринятым и Шавуот воспринимался, в первую очередь, как чисто аграрный праздник).
А. Бируни известны оба значения праздника; так, он сообщает, что в этот день Аллах говорил с Моисеем на горе Синай и, кроме того, что в этот день евреи приносят с поля первые хлебы [Бируни, 1957, с. 310].
В эпоху средневековья на основании неясного текста (Исх. 19:1) было окончательно установлено, что в день празднования Шавуот израильтянам была дарована Тора, с тех пор (и с окончательной утратой своего первоначального характера) Шавуот стали отмечать как день Синайского Откровения. Особое значение придавали этому празднику каббалисты, в XVI в. составившие так называемый Тиккун (Tikkun leil shavu’ot), произведение, состоящее из начальных и конечных отрывков каждого недельного раздела ТаНаХа, а также мишнаитских трактатов и книги Зогар. За чтением Тиккуна полагалось проводить ночь с 5-го на 6-е число месяца сиван (с тех пор этот обычай получил широкое распространение во многих еврейских общинах). Сам обычай бодрствовать всю ночь накануне праздника иногда считают очень древним [Пятидесятница, 1991, стлб. 164–167; Dobrinsky, 1986, с. 288].
Как и все еврейские праздники, Шавуот начинается вечером с зажигания свечей. Читают молитву о душах умерших родственников.
В недавнем прошлом среди евреев Сирии и Марокко был весьма распространен обычай в этот день обливать друг друга водой — это очень архаичный ритуал, связанный с продуцирующей и очистительной магией [Dobrinsky, 1986, с. 288].
После возвращения из синагоги, вечером устраивается первая праздничная трапеза. Во время одной из них традиционно едят молочные блюда, блинчики с творогом, треугольные пироги с сыром, а также мед. В некоторых общинах в этот день пекут медовый пирог, украшенный изречениями из Торы [Шавуот, 1991, с. 79, 80]. Сефарды в этот праздник обычно не едят мяса, а в ряде общин на стол подают особый «синайский пирог» — El Monte — как воспоминание о горе Синай [Abrahams, 1934, с. 11; Cooper, 1993, с. 136].