Праздники устанавливают преемственность в общественном сознании и практике, но лишь посредством выявления и узаконения присутствующих в них разрывов. Так праздник оказывается, быть может, наиболее полноценным свидетельством символизма культуры, который и устанавливает различия, и стирает их, делая возможным постоянное определение и переопределение человеком самого себя и тем самым процесс человеческого самопознания. Оттого же праздник, будучи в традиционных обществах принципиально консервативным и даже анахронистским элементом культуры, приносит в общественную жизнь людей элемент обновления.
Таким образом, праздник, будучи сам по себе целостной системой символов, принадлежит более обширным символическим системам, воплощенным, например, в годовом цикле. Однако праздник никогда не является только частью системы знаков. Он выражает полноту жизни, представленную в контрастном сопряжении обыденного и священного времени, поддерживает символическое измерение культуры, которое нельзя перевести в понятия. Как все факты человеческой практики, праздник может быть рационализирован, но воссоздать праздник по его рационализированному образу невозможно. Праздник всегда несет в себе нечто из ряда вон выходящее, избыточное, создает атмосферу экзальтации — то, что в Китае называли жэнао — «всеобщее возбуждение», «будоражащая оживленность». В просторечии «праздновать» для китайцев как раз и означало «глядеть на оживление» (кань жэнао).
Одним словом, в празднике отражается социальная сущность человека, который настолько же принадлежит миру, насколько он отделяет себя от него. Традиционные календарные праздники китайцев — это не просто иллюстрация отвлеченных идеалов и ценностей, а, быть может, самая универсальная форма драматизации человеческого бытия, в которой общество опознает и утверждает, празднует себя.
Годовой цикл у китайцев: формирование и структура
Можно было бы ожидать, что календарные праздники в китайской цивилизации, известной всем своей устойчивостью и своим постоянством, были в наименьшей степени подвержены переменам. При ближайшем рассмотрении оказывается, однако, что традиционные праздники китайцев в том виде, в каком они сохранились к началу XX в., прошли долгий и сложный путь развития.
Как было установлено впервые французским синологом М. Гранэ, цикл праздников в древнем Китае первоначально определялся разделением года на «деловой» и «пустой» (зимний) периоды. Первый был временем роста всего живого и трудовой деятельности людей, второй — временем смерти, бесплодия земли и праздности. Еще на рубеже II–I тысячелетий до н. э. древние предки китайцев различали, по-видимому, только два весьма растянутых во времени праздничных периода в году, которые знаменовали начало и окончание хозяйственного сезона [Granet, 1929, с. 197–198; Bodde, 1975, с. 73]. Со временем из этих первичных празднеств выделились обряды весенние и осенние, летние и зимние. Если две первые разновидности обрядов отмечали соответственно начало и окончание земледельческих работ и летнего выпаса скота, то в зимних празднествах, сложившихся в результате слияния двух первоначально самостоятельных праздников «пустого» сезона, драматизировалось обновление годового цикла, а вместе с ним всего мира. Как и празднование Нового года, они заняли центральное место в цикле календарных обрядов китайцев. Новая система праздников была ориентирована на даты астрономического календаря. Новый год оказался соотнесенным в ней с зимним солнцеворотом, точкой же консолидации весенних и осенних обрядов стали соответственно дни весеннего и осеннего равноденствия. Появился и праздник летнего солнцестояния — вероятно, не без влияния чувства симметрии — в качестве своеобразной параллели Новому году [Granet, 1959, с. 329].
Судя по сообщениям древнейших письменных памятников Китая, в обрядности календарных празднеств той эпохи доминировали характерные черты архаического праздника: праздничные «излишества» и расточительство, ношение звериных масок, относительная свобода сексуальных отношений и пр. (Примечательно, что в древнекитайской литературе понятие «безумства» первоначально относилось к состоянию праздничной экзальтации.) Следует заметить также, что цикл календарных праздников в древнейших очагах китайской цивилизации складывался в процессе контактов и смешения разных племен и вобрал в себя элементы различных этнокультурных традиций.