Фундаментальное в системе религиозных представлений китайцев разделение между своими, или «внутренними», и «чужими» или «внешними», духами оказывало влияние и на обряды, связанные с весенним посещением родовых могил. Так, во время жертвоприношений на кладбище нередко сжигали жертвенные деньги специально для тех душ предков, имена которых стерлись в памяти потомков. Фуцзяньцы во время посещений могил преподносили специальные дары душам нищих, прокаженных и прочим категориям неупокоенных душ. Эти подношения включали в себя помимо бумажной одежды и денег 144 маленькие пшеничные лепешки, посыпанные рисом [Doolittle, 1867, с. 47]. В Гуандуне нищие, которые выступали как бы олицетворением «чужих духов», просили милостыню у участников церемоний на кладбище [Гуандун, 1972, с. 165]. В гуандунском уезде Цинь деревенские пастушки желали благоденствия поклонявшимся на семейных могилах в надежде заполучить что-нибудь из жертвенных яств. Не добившись желаемого, они проклинали скупых хозяев в следующих словах: «Остался с курами — изголовье могилы осядет. Остался с уткой — изголовье могилы рухнет!» [Гуандун, 1972, с. 510].
Бумажные жертвенные деньги, предназначенные для неупокоенных душ. Тайвань. XX в. [Hou Ching-Lang, 1975]. Прорисовка Г.В. Вороновой.
Задобрить «чужих духов» старались и в других районах Китая. Так, в уезде Тай (провинция Цзянсу) существовал следующий обычай: к дню весеннего праздника местные крестьяне готовили две большие лодки с командами численностью более 20 человек. В день Цинмин эти лодки устремлялись вдоль по реке к заброшенным могилам. Достигнув своей цели, команды лодок сжигали в дар неупокоенным душам деньги и пировали до вечера [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 3, с. 111]. В провинции Шэньси духам заброшенных могил полагалось поклониться в середине, т. е. в полнолуние, 3-го месяца. В некоторых местностях этой провинции такие могилы ассоциировались с душами тех, кто был убит знаменитым мятежником Хуан Чао, жившим в IX в. Считалось, что соблюдение этого обычая обеспечивает добрый урожай [Ху Пуань, 1923, ч. 1, цз. 7, с. 30]. В провинции Аньхой жертвенные деньги вешали на деревья у кладбища, что называлось «послать прощальный подарок диким духам» [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 5, с. 30]. Обычай совершать поклонения в дни весеннего праздника у заброшенных могил, а также предкам жены был широко распространен и в районе нижнего течения Янцзы [Гу Лу, 1973, с. 3818].
Посещение могил предков, как всякий настоящий праздник, было целостным социальным фактом, в котором сошлись важнейшие стороны жизни китайцев и отобразились самые разные их жизненные ценности. В нем был, разумеется, элемент торжественности, нередко нарочно подчеркиваемый. Например, в провинции Шэньси друзья или знакомые, встретившись во время прогулки к семейному кладбищу, с необычным усердием приветствовали друг друга: они медленно сгибались до земли шесть-семь раз. Приветствие повторялось трижды и занимало немало времени [Ху Пуань, 1923, ч. 1, цз. 7, с. 30].
Вместе с тем праздничная прогулка сама по себе наделялась в народном сознании магическими свойствами. Показателен обычай, распространенный, в провинции Гуандун. Там женщины специально ко дню Цинмин покупали веер из промасленной бумаги — так называемый веер Цинмин. В день праздника они носили его с собой на прогулке, а возвратившись домой, вешали на воротах в качестве оберега, который обладал способностью «разгонять вредоносные силы» [Гуандун, 1972, с. 187].