Детский вышитый передник (деталь) с изображением тигра и ядовитых гадов. Рисунки имеют значение оберега. Передники с такими узорами надевали на детей в дни летнего праздника [Mao Beuhva, 1985, цв. вклейка]. Прорисовка Г.В. Вороновой.
В день летнего праздника на воротах домов вывешивали и другие растения, наделявшиеся целебными и экзорсистскими свойствами, в частности чеснок, на Юге — непременно листья фигового дерева. Тот, кто вывесит на воротах ветви фигового дерева, говорили фуцзяньцы, «станет сильнее дракона» [Groot de, 1886, с. 338]. К притолоке ворот с внутренней стороны прикрепляли также свиток красной бумаги с написанным на ней красной или черной тушью заклинанием. Во время летнего праздника двери домов и комнаты нередко украшали цветами граната, розами, камышом или тростником. Горожане на время праздника непременно держали эти растения в вазах у себя дома. В деревнях на дверях домов нередко вешали маленькие сабельки из ивы или ветви персика — «счастливых» деревьев, способных отпугивать нечисть. На гуандунском побережье ветки ивы вешали для того, чтобы отогнать особую разновидность нечисти — неких «волосатых дев» [Ван Синжуй, Цэнь Цзяу, 1936, с. 77]. Очень часто над воротами домов можно было увидеть тыкву горлянку — общепринятый в Китае символ здоровья, вместилище всех лекарственных снадобий. Вырезанное из шелка изображение тыквы вешали горлышком вниз, чтобы ее целительное содержимое изливалось на ворота и не допускало к дому вредоносные веяния. Средством отогнать нечисть слыл и веер.
Городской быт с его тенденцией к смешению и эстетизации форм культуры со временем породил сложные талисманы, соединявшие все основные виды счастливых символов летнего праздника. Например, жители Ханчжоу прежде клали на блюдо сделанную из листьев аира фигурку Чжана — Небесного наставника, обматывали его разноцветными нитями, сверху помещали изображения ядовитых гадов, мешочки с благовониями, листья граната и полыни и дарили эту «счастливую» композицию друзьям [Тянь Жучэн, 1972, с. 1272]. Городские женщины нередко носили на себе сразу весь набор счастливых символов, соединяя их шелковой нитью [Хуан Ши, 1979, с. 200].
Магия трав, в особенности пахучих, составляла наиболее специфический и в то же время, как свидетельствует фольклор, наиболее универсальный аспект летнего праздника в Китае. Китайцы разделяли бытовавшее у многих народов поверье о том, что в период летнего солнцестояния травы обретали чудодейственные свойства. По старинному обычаю, многие китайцы еще и в конце прошлого столетия в праздник Истинной середины отправлялись на сбор целебных трав. Некоторые старались соблюсти древние правила этой прогулки: или пройти ровно сто шагов, или собрать ровно сто трав, из которых затем и варились лекарства [Brendon, Mitrophanow, 1927, с. 315]. Нередко хождение за травами сопровождалось купанием, которому, конечно, тоже приписывалось оздоровительное значение. Считалось, что вода в день Дуаньу обладает способностью врачевать язвы и нарывы на теле. Там, где поблизости не было ручья или пруда, зачастую совершали омовение водой из колодца, добавив к ней листья полыни, аира, персика или ивы. Многие в этот день специально промывали глаза в надежде оградить себя от глазных болезней. Известно, что в Гуандуне после омовения использованную воду выливали на улицу, что называлось «спроваживать несчастья» [Хуан Ши, 1979, с. 73].
В праздник Дуаньу целебными свойствами наделялись и прогулки, как таковые. По всему Китаю было принято выходить на прогулку в полдень или чаще после полудня 5-го дня месяца. В Пекине эти гулянья прежде называли «избежать ядов», в Гуйяне — «вынести сто болезней» и т. д. [Хуан Ши, 1979, с. 92].
В некоторых местностях прогулки к реке в день летнего праздника сохраняли тесную связь с архаическим мотивом отвода несчастий посредством избавления от своего магического двойника. Интересный обычай зафиксирован в уезде Фэнжунь (провинция Хэбэй). Там в 1-й день 5-го месяца матери прикрепляли к одежде своих детей вырезанные из материи фигурки-двойники в зависимости от пола ребенка, мальчика или девочки, а также фигурку собаки и миниатюрный мешочек. Если ребенок в течение дня терял какой-либо из подвешенных к его платью предметов, это считалось предвестием большого несчастья для него. В таком случае отец и мать приносили обильные жертвы богам, прося их заступничества. Если же ничего не было потеряно, то считалось, что несчастье перешло на куклу-двойника. Тогда ребенок отправлялся гулять к ближайшей речке или пруду, а перед тем как вернуться домой, бросал в воду куклу, фигурку собаки и мешочек. Согласно местному поверью, вместе с мешочком в воде тонуло невезение ребенка, а собака должна была покусать «вредоносную звезду» (речь идет, очевидно, о Небесном псе, угрожавшем в особенности маленьким детям). Считалось, что после совершения такого обряда ребенок целый год не заболеет [Ху Пуань, 1923, ч. 2, цз. 1, с. 87].