Это основное положение о трудовых истоках календарных обычаев и обрядов является определяющим и при изучении календарных праздников народов мира, в том числе и народов Восточной и Центральной Азии. Об этом свидетельствует и материал, обобщенный в данной монографии.
Однако представляется интересным проследить также взаимосвязь календарных обычаев и обрядов с хозяйственно-культурными типами (ХКТ). Систематизированный в данной работе материал дает для такой попытки известное основание, ибо в ней рассмотрен новогодний праздник народов, относящихся к различным хозяйственно-культурным типам[871].
Как известно, китайцы, корейцы и японцы относятся к восточноазиатскому историко-культурному региону, к ХКТ плужных земледельцев умеренного и субтропического климата, с определяющим преобладанием поливного рисосеяния. При этом необходимо отметить, что у каждого из этих народов наблюдаются значительные хозяйственно-культурные вариации. Еще больше различий в хозяйственной деятельности этих народов имелось в ходе их исторического развития. В хозяйственном развитии китайцев на протяжении тысячелетий ХКТ плужных земледельцев, использовавших искусственное орошение (в бассейне р. Хуанхэ), взаимодействовал с ХКТ ручных земледельцев субтропиков и тропиков, занимавшихся возделыванием корне- и клубнеплодов и поливным рисосеянием. Исторически ХКТ корейцев был тесно связан с охотничье-собирательским ХКТ и особенно с ХКТ прибрежных и речных рыболовов и собирателей, который играл важнейшую роль и в хозяйственной деятельности японцев. Рыболовство и приморское собирательство сохраняют свои позиции и в современной экономике корейцев и японцев. Кроме того, необходимо отметить, что ХКТ китайцев и корейцев постоянно на протяжении тысячелетий взаимодействовал с ХКТ кочевых народов.
Монголы и тибетцы, относящиеся к центральноазиатскому культурному региону, представляют два ХКТ. Так, монголы и тибетцы-кочевники (живущие на Тибетском нагорье) принадлежат к ХКТ кочевников-скотоводов, хозяйство которых сочетает в себе элементы равнинного скотоводства в степной зоне (монголы) с высокогорно-вертикальным (тибетцы), в то время как южные и восточные тибетцы-земледельцы принадлежат к ХКТ высокогорных ручных земледельцев и пашенных земледельцев долин крупных рек.
История китайцев, корейцев, японцев, монголов и тибетцев дает немало примеров постоянного культурно-хозяйственного контакта, взаимодействия, взаимопроникновения культур этих народов. Конечно, в полном объеме рассмотреть проблему соотношения обычаев и обрядов новогоднего праздника с ХКТ изучаемых народов пока не представляется возможным, поэтому изложенные далее соображения являются в значительной мере предварительными.
При рассмотрении этой проблемы неизбежно встает вопрос о месте праздника Нового года в годовом трудовом цикле земледельцев и скотоводов.
Анализ календаря изучаемых народов показывает, что в древности и в средние века праздник Нового года был более тесно связан с периодом сбора урожая у земледельческих народов, а также со временем приплода скота и изобилия мяса, молока и молочных продуктов у народов скотоводческих. Свидетельства об особой роли 10-го месяца в календаре древних китайцев и древних корейцев сохранились в письменных источниках.
Своеобразным аналогом новогоднему празднику были торжества, проводившиеся в период зимнего солнцестояния — важной даты для земледельцев. Практически до наших дней целый ряд обрядов, связанных с этими датами, бытуют в предновогоднем (а правильнее сказать — в новогоднем) цикле китайцев, корейцев, японцев. Согласно сообщениям китайской летописи «Таншу», тибетцы в VII–X вв. отмечали Новый год сразу после сбора урожая. В конце XIX в. старый земледельческий Новый год тибетцев, приходившийся на 10-й и 11-й месяцы и совпадавший с зимним солнцестоянием, назывался Сонам лосар. Это название может быть этимологизировано как «новый урожай — время ячменя». Примечательно, что «урожай» в представлении тибетцев-земледельцев, прежде всего, ассоциировался с урожаем ячменя. Монголы, как кочевники-скотоводы, еще в XIII в. отмечали Новый год в 9-м месяце, который назывался Белый месяц (Цагаан сар) и соответствовал времени, когда наступало изобилие молока и молочных продуктов, наиболее ценимых кочевыми народами. С переходом на китайский лунно-солнечный календарь монголы стали отмечать Новый год в начале весны, перенеся на него старое название Цагаан сар.
871