После чествования четверки богов-покровителей, проходившего во дворе, глава семьи распечатывал ворота, произнося какое-нибудь нехитрое заклинание вроде: «Открыть ворота — большая удача». И действительно, открыть ворота теперь означало впустить в дом счастье нового года.
В Новый год обитатели каждого дома собирались на праздничное угощение, также исполненное особого смысла. Еду на нем раздавали, приговаривая: «Тысяча ударов, десять тысяч бранных слов за одно угощение», т. е. новогодняя трапеза как бы снимала грехи прошлого года[163].
То большое значение, которое придавалось новогодней еде, требовало соблюдения некоторых табу. В старом Китае существовал запрет есть на Новый год скоромное или, точнее, пищу из «живых существ», включая рыбу и яйца. В буддизме и даосизме 1-й день года почитался как один из важнейших праздников и дней поста. В этот день, по китайским верованиям, божества спускались на землю, и есть скоромное в их присутствии означало совершить тяжкий грех. На о-ве Хайнань, где сохранились многие средневековые обряды и поверья, главной обрядовой едой были овощи, символизировавшие в данном случае богатство[164]. В Чаочжоу (Гуандун) в число новогодних блюд непременно входила сладкая похлебка из пяти видов овощей и трав, которые, очевидно, выступали символами пяти видов счастья[165]. В районе горы Тяньтай (пров. Чжэцзян), одного из крупнейших религиозных центров Китая, жители обязательно ели на Новый год кашу из пяти видов злаков, чтобы «привлечь пять видов счастья»[166]. В Фуцзяни, по отзыву Дж. Дулиттла, девять семей из десяти в 1-й день года соблюдали вегетарианскую диету[167]. Жители уезда Цзяньчуань (провинция Юньнань) в 1-й день постились, а во 2-й, наоборот, старались съесть побольше мяса и рыбы[168]. При приготовлении новогодней пищи пользовались только растительным маслом. Правда, на новогодние столы нередко ставили и блюда с рыбой — символом достатка и яйцами — символами удачи, но к ним не прикасались.
Однако даже в области религиозных запретов, как известно, не бывает правил без исключений. Главным новогодним блюдом, по крайней мере, в Северном Китае, были пельмени (цзяо цзы) полукруглой формы с начинкой из мелко нарубленной свинины, заправленной капустой и луком; в просторечии их именовали чжубобо. Пельмени вошли в быт северных китайцев с XIV в. под влиянием их северных соседей, и само слово чжубобо маньчжурского происхождения[169].
Народные поверья связывали с пельменями наиболее распространенные пожелания счастливого потомства и материального преуспеяния. С одной стороны, слово цзяо цзы («пельмени») обладало фонетическим и графическим сходством с выражением «передавать детям». Примечателен следующий обычай: молодожены, еще не имевшие детей, прежде чем начать есть новогодние пельмени, клали по одной штуке в рот, потом выплевывали их и клали под брачное ложе, желая себе таким образом удачливых потомков[170]. С другой стороны, пельмени воспринимались как символ уже упоминавшихся серебряных слитков юаньбао.
Обычай предписывал наедаться пельменями до отвала — занятие тем более приятное, что в большинстве китайских семей мясо в обычное время было большой редкостью. Готовили пельмени с особенным тщанием, ибо, если их мучная оболочка расползалась, это считалось предзнаменованием смерти ребенка или разорения. В Пекине напоследок делали две особенно крупные штуки чжубобо, которые символизировали согласие и благополучие в семье[171]. Обычно в один пельмень клали монетку или драгоценный камень, и нашедшего их во время новогодней трапезы ожидала, как верили, большая удача в наступающем году. Часть пельменей преподносили домашним богам и предкам. Но Новый год могли готовить и постные пельмени с начинкой из овощей и зерен.
Другой распространенной разновидностью обрядовой еды были небольшие — вчетверо меньше чжубобо — пельмени полукруглой формы, немного напоминающие клецки, так называемые хуньтунь. На юге страны хуньтунь чаще именовали просто «комками» — туаньцзы. Обычно пару таких «комков», сваренных в сладкой воде, клали в суп с лапшой. В этом качестве они символизировали слитки юаньбао, а лапша — золотую нить, связывавшую их. Однако обычай есть хуньтунь, зафиксированный еще в раннее средневековье, изначально имел отношение, по всей видимости, к магии плодородия. Так, в деревнях провинции Хэнань обряд поедания хуньтунь (зачастую без лапши) назывался «заполнением закромов» и выражал надежду на богатый урожай[172]. В провинции Сычуань тот же обряд называли «захватом богатства». Сычуаньцы приступали к нему, предварительно умыв лицо и почистив зубы. Клецки — желтого и белого цвета, с красной крапинкой — символизировали для них драгоценные жемчужины, которые стремился проглотить божественный дракон[173]. Согласно другой версии, распространенной на Севере, шарики хуньтунь были символами изначального хаоса или, точнее, первозданного космического яйца, поэтому им нередко придавали форму куриных яиц[174]. Хуньтунь преподносили божествам и дарили родственникам. Сохранился обычай есть хуньтунь и в день зимнего солнцестояния[175].
165
Гуандун фэнсу чжуйлу (Сборник описаний обычаев жителей Гуандуна). Сянган, 1972, с. 436.
166
Тяньтай фэнсу чжи (Описание обычаев в Тяньтай). — Серия «Суйши цзыляо хуэйбянь». Тайбэй, 1978, с. 2.
174
175