Прежде в первые дни года не выносили из дома и нечистоты. В средневековом Китае был распространен обычай бросать в выгребную яму человеческую фигурку и колотить палкой по нечистотам, приговаривая: «Жу юань!», т. е. «Как пожелаю!» Происхождение этого обычая объясняется в старинной легенде о купце Оумине, который сумел получить в жены дочь подводного царя — фею по имени Жуюань. С тех пор, чего бы ни захотел Оумин, всего у него было в избытке. Но со временем Оумин разлюбил свою жену, и однажды в новогоднюю ночь она исчезла в нечистотах[193]. Обычай призывать в Новый год Жуюань давно канул в Лету, по отождествление нечистот с кладом в новогодний период кое-где прочно укоренилось в народном сознании. Например, в Фуцзяни нечистоты скрытно выносили в глухое место лишь на 5-й день года, а взамен приносили домой камень. Это называлось «добыть сокровище»[194].
В Новый год приходилось соблюдать и множество других запретов: передвигать мебель, заклеивать порванную бумагу на окнах, варить еду в большом котле, держать посуду пустой, жечь старые свечи, давать взаймы деньги, окликать свистом человека и т. д. Плохой приметой считалось разбить посуду. В таких случаях, как и у нас, было принято говорить, что это к счастью. Не следовало и пачкать одежду. В Южном Китае, чтобы отвести беду, пятна на одежде терли стеблями риса нового урожая[195].
Почти всю первую неделю года женщины не могли заниматься рукоделием: первые два дня — чтобы «не уколоть глаза божеств», в 3-й день, считавшийся «вдовьим», — чтобы не овдоветь рано, в 5-й — чтобы избежать разорения, в 6-й или 7-й день, считавшийся «сиротским», — чтобы не потерять рано родителей[196]. Жители Гуйчжоу верили, что, если в новогодний период с котла не снимать крышку, летом в доме не будет мух. По этому поводу они рассказывали следующую забавную легенду. Когда-то мухи получили от Небесного владыки звание Духов пяти ароматов. Случилось однажды, что очередной Небесный повелитель, не любивший мух, упразднил их ведомство в Небесном дворце. Однако с исчезновением мух пропал и вкус у всякой пищи. Люди перестали есть и начали вымирать. Пришлось Небесному владыке вернуть мухам жизнь и даже позволить им расплодиться в неимоверном количестве[197].
Разумеется, на Новый год нужно было помнить не только о всякого рода специальных запретах. В такое время каждое дело, даже самое прозаическое и обыденное, было исполнено особой значимости, когда к нему приступали впервые. Так, жители Цзянсу, прежде чем произнести первые в новом году слова, съедали жужуб, чтобы отвести возможное несчастье[198].
Когда во 2-й день года из колодца доставали первое ведро воды, совершали поклонение Богу колодца. Ученые люди, прежде чем впервые начать писать в новом году, предусмотрительно наносили на бумагу «счастливые» иероглифы и благопожелания, что называлось «пробовать волос кисти». Крестьяне, прежде чем заняться вновь своими фруктовыми деревьями, освещали их факелами и вешали на них ленты из красной бумаги. Владельцы бань, открывая свои заведения, приносили в жертву цыпленка и т. д.
Конечно, в Новый год хотелось узнать, что сулит наступающий год. Крестьяне старались угадать, будет ли наступивший год урожайным. Широко распространены были разного рода гадания по погоде, особенно в 1-й день года. Например, в Восточном Китае верили, что северо-западный ветер в этот день предвещает недород, а северо-восточный — обильную жатву[199].
193
194
199