Синонимами понятия «обряд» часто выступают такие понятия, как «церемония», «церемониал», «ритуал» (например, [Токарев, 1980, с. 27; Итс, 1974, с. 48; Бромлей, 1983, с. 134; Булатова, 1988, с. 9, 10]), хотя необходимо отметить, что ряд исследователей рассматривают ритуал как понятие более узкое, чем обряд, видя в ритуале лишь «определенный порядок, строй обрядовых действий» (см. подробнее [Булатова, 1988, с. 10]). В нашей работе понятия «обряд», «ритуал», «церемония», «церемониал» употребляются для обозначения аналогичных явлений.
Внимание исследователей привлекла социальная сущность обрядов. Многие авторы подчеркивают, что обряды выполняют целый ряд важнейших для этноса функций (причем надо отметить, что это касается как календарных, так и семейных обрядов). Ритуалы играют роль механизма регуляции внутриэтнических связей, они участвуют в аккумуляции и диахронной трансмиссии культурного опыта этноса. Обряды выполняют функцию воспроизводства этнической специфики, жизненного уклада, форм общения людей, основных параметров материальной и духовной культуры [Ионова, 1982; Бромлей, 1983, с. 134]. В народном, и в первую очередь крестьянском, быту обряды были одним из регуляторов поведения личности в общине, выполняя регламентирующую и конформирующую роль.
Как отмечают многие отечественные ученые, «обычай» — более широкое, чем «обряд» понятие [Суханов, 1973, с. 11; Токарев, 1980, с. 17; Арутюнов, 1981, с. 97]. По мнению Р.Ф. Итса, под обычаем следует понимать «установленное правило поведения в данной этнической общности» [Итс, 1974, с. 48]. Многие исследователи обращают внимание на то, что исторически понятия «обычай» и «обряд» по смыслу тесно связаны друг с другом. В частности, утрачивая свою символичность, многие обряды становятся обычаями.
Традиционно в этнографической науке, прежде всего, выделяются две большие группы обычаев и обрядов — семейные и календарные. Помимо этих групп С.А. Токарев выделяет общегражданские обычаи и обряды и профессиональные (т. е. принадлежащие той или иной социальной группе) [Токарев, 1983 (I), с. 6]. Во Введении к четвертому, заключительному тому «Календарных обычаев и обрядов зарубежной Европы» он подчеркивает, что между обычаями и обрядами (календарными и всякими иными) не существует резких граней [Токарев, 1983 (I), с. 6, 7].
Однако, имея в виду это положение С.А. Токарева, следует обратиться и к специфике обычаев и обрядов календарного цикла. В работах последних лет наиболее развернутые характеристики и определения, в частности календарного обряда, принадлежат фольклористам. Так, В.П. Аникин и Ю.Г. Круглов пишут о том, что календарные обряды — это обряды, связанные с хозяйственной, трудовой деятельностью крестьянства (земледельца или скотовода), приуроченные к определенным датам, к временам астрономического года — зиме, весне, лету, осени, к зимнему и летнему солнцестоянию [Аникин, Круглов, 1983, с. 59]. Эта характеристика с учетом различий между понятиями «обряд» и «обычай» может быть применима и к последнему.
Изучение календарных обычаев и обрядов народов мира позволило советским ученым обратиться к их функциональной классификации. Одна из основополагающих работ принадлежит Е.Г. Кагарову. В статье «К вопросу о классификации народных обрядов», опубликованной в 1928 г. [Кагаров, 1928, с. 247–254], на основе анализа богатого этнографического материала он разделил все обряды (в его работе речь идет о семейных и календарных обычаях и обрядах) по их функциональному назначению («с точки зрения их целевой установки») [Кагаров, 1928, с. 252] на две большие категории: 1) профилактические акты, имеющие целью оградить человека от злых сил, и 2) действия, связанные с продуцирующей магией, которые должны обеспечить какие-либо положительные ценности или блага (плодородие, богатство, любовь, милость божества) [Кагаров, 1928, с. 247, 249].
Другой классификационный подход был предложен С.А. Токаревым в 1973 г. [Токарев, 1973, с. 15–29]. На богатейшем материале народных обычаев и обрядов календарного цикла в странах зарубежной Европы он дал структурно-исторический анализ обрядности европейских народов, сохранившейся к концу XIX — середине XX в., С.А. Токарев выделил следующие пласты: гадания о погоде и об урожае, примитивные магические действия, магия плодородия, появление образов духов и богов — покровителей плодородия, развлечения, игры и танцы, влияние мировых религий и их обрядности, связь с историческими событиями, имитация древних ритуально-магических традиций, рождение новых «мифологических» образов, сращивание с календарными обычаями и датами гражданских, национальных и революционных праздников. Осуществленный С.А. Токаревым структурно-исторический анализ имеет огромное значение для дальнейших исследований, так как дает ключ к более четкому осознанию разновременности отдельных компонентов календарной обрядности, к пониманию ее сложнейшей структуры. Это особенно важно, когда мы обращаемся к изучению календарных обычаев и обрядов, а также народных праздников, бытовавших в конце XIX — начале XX в. и сохраняющихся в трансформированном виде в наши дни.