Рано утром в день начала Одолана жрец в праздничной одежде входит в храм, чтобы не покидать его в течение всего празднества.
Первый обряд пращника обряд очищения. На невысокий алтарь, предназначенный предводителям подземного мира, мира демонов, и на циновки, положенные у входа в храм, кладут приношения: ставят сосуды с рисом, окрашенным в символические цвета сторон света. На северной стороне укладывают четыре конусообразные горстки риса, окрашенного в черный цвет; на южной стороне — девять горсток риса, окрашенного в красный цвет; на западной — семь горсток риса, окрашенного в желтый цвет; на восточной — пять горсток белого риса, а в центре — восемь комочков разноцветного риса. Затем льют воду, предлагая демонам «напиться» и «сполоснуть» руки после еды. Жрец просит демонов «уйти» восвояси. Вернувшись в храм, он символически очищает алтари, обмахивая их цветком. Затем он бросает цветок в воду, взятую из родника и налитую в ритуальный сосуд. Пыль с алтарей символически сметается пучком молодых листьев, для очищения алтаря перед ними помахивают пучком пахучих листьев. Затем на алтари укладывают подношения из мяса. Богам предлагают вареное мясо только буйволов, кур и уток. Мясу, разрезанному на маленькие кусочки, придают форму цветов, натыкают кусочки мяса на тонкую и острую бамбуковую палочку, а палочки затем втыкают в небольшое рыхлое банановое бревно, так что все приношение приобретает как бы форму дерева с раскидистой кроной и конусообразной вершиной.
На землю перед алтарями ставят курильницы, в которых горят ароматические травы. Жрец ударяет в бронзовый колокольчик, приглашая богов, и читает молитву. Подношения богам совершают женщины, участвовавшие в очистительной церемонии. Они становятся парами и медленными танцевальными движениями несколько раз обходят храм по кругу. Женщины первой пары, одетые в праздничные одежды, несут в правой руке веер и сосуд для бетеля; их левая рука плавно поднимается и опускается в ритме музыки. Женщины второй пары несут сосуды для воды. Следующие пары несут вареный рис нового урожая, вареное мясо, булочки, сири, пальмовое и рисовое вино. Все это они ставят на помост возле жреца, а тот разносит дары на алтари богов.
Затем жрец снова «созывает» демонов. Им предлагается мякоть только что вскрытого кокосового ореха, на которую лили кровь тут же убитого цыпленка, а также сырой рис нового урожая и различные вина. Жрец просит демонические силы «поесть» и «покинуть» деревню.
Звуки большого гонга «приглашают» на пиршество богов. «Кормление» богов и духов продолжается весь день до полуночи.
После полуночи начинаются развлечения для богов. Деревенские танцовщицы исполняют ритуальный танец табух. Они же «подносят» богам воду в сосудах, ароматические травы и вино. Обычно танцовщицы исполняют танец с зонтами.
Около 3 часов ночи на площади возле храма мужчины начинают танец транса. В душной атмосфере тропической ночи после целого дня, проведенного в храме, где обряды проходят при тлеющих в жаровнях трав с дурманящим запахом, мужчины легко впадают в сомнамбулическое состояние. Под однообразный рокот барабанов они как бы во сне делают движения, немыслимые в обычном состоянии: изображают коней или свиней. Нередко они танцуют, ступая босыми ногами по свежему кострищу. Другие с факелами в руках выполняют сложнейшие танцевальные фигуры. Во время танцев убивают петуха, что считается необходимым приношением демоническим силам и сонму духов природы.
По традиции делят часть приношений между всеми участниками праздника. Танцоры (свои и приглашенные) также получают в качестве вознаграждения продукты из приношений. Мясо, принесенное перед началом праздника, жрецы сразу делят на две части: одна — для приготовления даров демонам и божествам, а другая — общинникам, так что каждая семья, принявшая участие в организации праздника, получает угощение. Такая система распределения приношений — реликт общинных пиршеств, которые входят в ритуал общения людей, духов и божеств — всех, принимающих участие в выращивании риса. Совместное пиршество в общинном доме прежде было важнейшей частью ритуалов Праздника урожая. Оно служило цели сближения общинников. Для балийской культуры вообще характерна идея совместного пиршества, закрепляющего единство участвующих в трапезе [Belo, 1953, с. 7].