С большим размахом празднуется тагалами и Пасха, правда, с меньшей помпой, чем Рождество. Тем не менее, подготовка к Пасхе, как и к Рождеству, начинается задолго, почти сразу после Дня святого Валентина.
По народному календарю Пасха в стране считается началом лета.
«Пасхе предшествует святая неделя — „холи уик“: Манила постится, не ест мяса, не играет свадеб, не целуется в парках. С экранов телевизоров исчезают легкомысленные фильмы, их сменяют библейские проповеди. На эстрадах многочисленные монашки в белых одеяниях поют под гитару перед зрителями. В деревнях крестьяне ходят по улицам с фигурками святых, поют „пабаса“ — о любви к ближнему» [Сумленова, 1985, с. 129].
Пасхальные праздники, как и другие, сопровождаются различными шествиями и мистериями. Так, на о-ве Мариндуке, где также живут тагалы, в это время проходит так называемый Морионский фестиваль: разыгрывается история римского центуриона Лондинуса, который, по преданию, пронзил грудь Христа своим копьем. Участники облачаются в «римские доспехи», надевают зловещие маски центурионов и движутся по улицам вслед за всадниками на белых конях. В центре представления — убийца Лондинус; под общее одобрение собравшихся его «обезглавливают» [Martires, 1968, с. 8].
Филиппинское христианство весьма своеобразно. Христианская идея искупления Христом грехов человечества получила специфическое преломление: страдания Христа воспринимаются рядовым тагалом как непосредственная услуга бога ему лично, а идея искупления преобразовалась в идею неоплатного долга богу (по-тагальски утанг на лооб). Но если тагал ощущает свой «долг» перед богом, то он и на бога возлагает определенные «обязанности». Таким образом, понятие «бог», по сути, низводится до положения доброго падре — нума, т. е. для тагала бог нечто вроде родственника, «сильного человека», в принципе не отличающегося от других «сильных людей».
Маска, изображающая Христа [Martires, 1968]. Прорисовка Г.В. Вороновой.
Такие представления вели к тому, что нередко за Христа принимали любого из филиппинцев, что и порождает подчас дикие, фанатические эксцессы. В ряде мест во время Пасхи и в средневековье устраивались шествия бичующих себя грешников. Иногда толпа повторяла путь Христа на Голгофу: участники процессии многие километры несли тяжелый крест, причем терновые венцы впивались им в голову, а специально нанятые люди наносили им удары бичами, в которые были вставлены осколки стекла. Бывает и хуже. Находятся добровольцы, желающие испытать муки Иисуса Христа. Правда, такую готовность терпеть физическую боль в какой-то степени можно объяснить тем, что тагалы плохо усваивали идею постоянного воздержания от греха — аскетизм явно не их идеал. Поэтому некоторые предпочитали «расплатиться» с богом тяжкими страданиями однократно, но зато получить право на невмешательство в их личную жизнь в течение всего следующего года.
Подобное описание мы видим и в книге Е. Сумленовой: «В дни святой недели некоторые фанатики добровольно принимают на себя крестные муки Христа. Газета „Буллетин тудей“ писала: „Джуанито Пирино — обыкновенный человек, но в дни великого поста его называют Христом. В тихой сельской местности Санта Лючия, недалеко от Манилы, он совершает свой „подвиг“ вот уже в течение восьми лет. Хрупкий, небольшого роста, он на своих плечах несет трехметровый деревянный крест, к которому его затем прибивают гвоздями… Две недели потом Пирино залечивает раны…“» [Сумленова, 1985, с. 130].