Позднее изображение буйвола стали рисовать на бумаге или холсте. И, несмотря на то что церемонии были раз и навсегда установлены и детально расписаны, каждый раз Министерство обрядов заранее извещало о процедуре прохождения обряда, его форме, цвете ритуального костюма, характере жертвоприношений.
В провинциях же в день начала весны устраивались подобные торжественные процессии сразу же после зимнего солнцестояния.
Обряд избиения весеннего буйвола — это пример земледельческой семантики и символизации идеи плодородия, отражающей идею возрождения через смерть. В созданной Д. Фрэзером картине древней аграрной религии идея умирания или умерщвления ради плодородия, ради воскресения раскрыта на многих примерах из обрядной практики и мифологии разных народов мира [Фрэзер, 1986, с. 306–368].
Можно предположить, что обряд избиения буйвола в давние времена был приурочен к осенне-зимнему сезону, так как по своему характеру он ближе к жатвенному циклу. Это находит подтверждение и в современной обрядовой практике многих народов Вьетнама, у которых заклание буйвола сопровождает не столько начало земледельческого цикла, сколько его конец.
В том же ряду весенних праздников аграрного культа стоял обряд первой борозды (ле тить диен) — церемония начала пахоты. Он имел повсеместное распространение во Вьетнаме и сохранился в некоторых общинах до наших дней.
По преданию, этот праздник учредил сам Бог земледелия (Тхан Нонг). Письменные памятники свидетельствуют о том, что первую ритуальную пахоту провел император Ле Дай Хань (980-1005) [Поляков, 1980, с. 56]. Именно с династии Ле, как считает А.Б. Поляков, начинается становление государственного аграрного культа [Поляков, 1980, с. 56].
К сожалению, подробные описания религиозных обрядов в летописях, как правило, отсутствуют. Летописи только фиксируют сам факт и дату проведения, что, впрочем, тоже немаловажно. Сохранилась подробная запись о Празднике первой борозды, а точнее, Празднике первой королевской пахоты в эпоху Нгуенов, составленная чиновниками Министерства обрядов [Тоан Ань, 1968, с. 341]. Вся организация церемонии лежала на Министерстве обрядов. За день до торжества у главных ворот королевского дворца ставили шесть павильонов со столами, накрытыми шелком. Чиновники королевской обсерватории готовили орудия пахоты и корзины с семенами. Плуг и семена, которыми должен был пользоваться император, в специальной повозке в сопровождении дворцовой стражи торжественным маршем доставляли на место церемониальной пахоты.
Рано утром в день церемонии начинали бить в барабаны. Толпы горожан и крестьян из ближайших деревень выстраивались вдоль дороги, по которой должен был прошествовать кортеж императора, членов его семьи и высших сановников. Весь путь следования был украшен пятицветными стягами. Оркестранты в одеждах красного цвета и такого же цвета головных уборах исполняли соответствующую такому случаю музыку. Семь выстрелов оповещали всех жителей о выходе императора из дворцовых ворот. Это было обязательно в час мао (от 5 до 7 часов). Король, одетый в церемониальную одежду золотистого цвета, садился в богато украшенную шелками и драгоценными камнями повозку, запряженную лошадьми, и торжественная процессия направлялась к месту церемонии.
После омовения рук начиналась церемония с подношением правителю и его свите трехдневного рисового вина. Затем, переодевшись в крестьянскую одежду, император подходил к плугу, окрашенному в желтый цвет, брал левой рукой рукоятку, а в правую кнут. Четыре сановника разных рангов помогали вести упряжку двух быков. За императором шли двое: един держал корзину с семенами, другой их разбрасывал. Сделав три борозды, король передавал плуг другим. Все сановники из свиты императора, до старейшин родов, должны были сделать по нескольку борозд. Когда отведенный для ритуальной пахоты участок был вспахан и засеян, кортеж во главе с императором в сопровождении оркестрантов возвращался во дворец.