В стране распространены два способа возделывания риса. В первом случае (срэу стунг) в конце апреля — начале мая, когда пройдут первые дожди, на специально подготовленном возле дома участке (тхналь) в вязкую, но не покрытую водой почву высевают предварительно проращенные в воде семена риса (срэу даель пэть понлок хаэй). Затем в августе-сентябре выращенную рассаду пересаживают на покрытое водой рисовое поле, которое предварительно вспахивают (пхтьуо) и боронуют (роах срае). Это поле представляет собой участок, огороженный низкими канавками и водостоком (бандань пралай баньтьоуль тык, или пропоан пралай баньтьоуль тык). В зависимости от периода вегетации различают три типа риса: «тяжелый» рис (срэу тхнгуон), «средний» рис (срэу кандаль) и скороспелый, или «легкий», рис, (срэу сраль). В зависимости от типа риса период его жатвы (тьроут срэу) может растянуться на несколько месяцев: с сентября-октября начинают убирать «легкий» рис, затем «средний», а в январе-феврале — соответственно «тяжелый», уборка которого в некоторых районах продолжается вплоть до марта. В этот период осадков почти не выпадает, вода сходит с полей, а почва становится совсем сухой. Во втором случае (срэу понгрух) семена риса после соответствующей обработки поля непосредственно высаживают в грунт. Обычно этот способ применяется для возделывания риса сухого сезона [Косиков, 1970–1973].
В быту у кхмеров сохраняется много легенд и сказаний, связанных с посадкой риса, его выращиванием, сбором урожая, а многим сортам риса дают красивые, поэтические названия: «девушка с благоухающими волосами», «стройная девушка», «воробьиное перышко» [La vie, 1969, с. 17].
Из истории изучения
Изучение календарных обычаев и обрядов кхмеров долгое время как бы оставалось в тени, поскольку, с одной стороны, многие исследователи попросту не проявляли должного интереса к этим сюжетам, а с другой стороны, и сами кхмеры не стремились к их описанию, ограничиваясь в старинных трактатах лишь перечислением приношений или фиксацией магических формул и заклинаний, которые невозможно было понять без соответствующих комментариев. Так уж получилось, что побывавших в стране еще в прошлом веке французских и английских путешественников больше привлекали гигантские руины древних храмов, поглощенные джунглями, которые естествоиспытатель А. Муо, кстати долгое время ошибочно считавшийся первооткрывателем Ангкора, сравнивал с «гробницей целой мертвой расы» [Mouhot, 1872, с. 48]. Многие зарубежные исследователи (а среди них были миссионеры, путешественники, военные) стремились в первую очередь к тому, чтобы разгадать тайну цивилизации, благодаря которой были возведены величественные архитектурные памятники, пренебрегая в то же время изучением самого народа, которое только и могло бы помочь понять истоки и эволюцию самобытной кхмерской культуры.
Впервые наиболее полно поведал о жизни кхмеров Ж. Мура, но и его двухтомное описание обычаев и обрядов кхмеров носит все же достаточно фрагментарный характер, занимая более скромное место в работе, чем разделы, посвященные традиционной архитектуре [Moura, 1883]. Интересные сведения, связанные с кхмерскими верованиями и обрядами, были собраны крупным исследователем Камбоджи Э. Эмонье [Aymonier, 1883; 1900–1903]. Среди других ранних работ укажем на сохранившую до наших дней научную ценность публикацию Ф.-Ж. Фаро, посвященную традиционной кхмерской астрономии и календарю [Faraut, 1910].
Касаясь последующего изучения нравов и обычаев кхмеров, нельзя не упомянуть работу А. Леклера — французского резидента в провинции Кампот, автора солидного труда «Светские и религиозные праздники», остающегося многие десятилетия основным нарративным источником для исследователей [Leclère, 1916]. И хотя описания А. Леклером праздников не всегда отличались глубиной повествования и точностью, а в ряде случаев в работе вообще отсутствуют необходимые для научного труда ссылки на место и время их проведения, на их участников, все же этот труд, как и работа того же автора «Буддизм в Камбодже» [Leclère, 1899], и сегодня остается своего рода отправной точкой в исследованиях этнографов, приступающих к самостоятельной полевой работе. Работы А. Леклера весьма полезны для всех, кто изучает конкретные аспекты духовной культуры кхмеров.
В 1930 г. в Пномпене на базе ранее созданной Королевской библиотеки (1921 г.) был открыт Буддийский институт, занимавшийся изучением духовной культуры кхмеров [Centres d’études, 1963, с. 4–6]. С 1934 г. в рамках этого института действовала Комиссия по нравам и обычаям, которая на протяжении последующих десятилетий стала основным центром страны, возглавившим исследовательскую работу по сбору, классификации и последующей обработке данных, связанных с этнографией кхмеров и других народов Камбоджи. В разные районы страны, в том числе и труднодоступные, посылались детальные вопросники по различным аспектам материальной и духовной культуры, на которые отвечали тысячи добровольных помощников, стремившихся оказать посильное содействие в деле сохранения традиционного наследия. Так был собран и классифицирован по 99 тематическим рубрикам уникальный этнографический материал, в том числе связанный с календарными обычаями и обрядами кхмеров, к которому автору неоднократно приходилось обращаться в процессе работы, анализируя и сравнивая ответы информаторов. Позднее многие анкеты послужили основой для публикаций института, причем каждая из них готовилась при обязательном экспертном участии как постоянных членов комиссии — мирян, так и пользовавшихся высокой репутацией представителей буддийского духовенства.