— Ну, что там видно, Иван Ильич? — спросил Ильвачев.
— Да пока ничего нет такого, — ответил Ладыгин, спуская бинокль.
Позади них послышались шаги.
Ильвачев оглянулся и увидел Крутуху, который быстро шел к ним.
— Товарищ комэск, — сказал он, подходя и подавая Ладыгину раскупоренную банку консервов, — нате покушайте.
— Где взял? — радостно удивился Ладыгин.
— А это те, что-сь в Ростове еще получили, — сказал Крутуха.
— Так ты ведь когда еще говорил, что все съели!
— Я нарочно. Не хотел зря расходовать. Вы же сами наказывали приберечь на экстренный случай.
— Гм… Так вот ты какой! — Иван Ильич с таким любопытством посмотрел на Крутуху, словно видел его в первый раз. — Ну, добре. А я грешным делом думал, что ты их сам съел.
— Разве можно, товарищ комэск!.. Там еще баночка осталась.
— Возьми ее себе.
Крутуха ушел.
— Так мы и не решили, Ильвачев, кого будем направлять, согласно приказу, на командные курсы, — вдруг вспомнил Ладыгин.
— Вихров просит направить Лопатина, — сказал Ильвачев.
— Лопатина? — Ладыгин задумался. — А ведь это, пожалуй, самая удачная кандидатура, — сказал он, помолчав. — Как твое мнение?
— Поддерживаю во всех отношениях.
— Хорошо бы и Харламова послать, — сказал Ладыгин. — Жаль, конечно, расставаться с такими бойцами, но дело важнее.
— Я говорил с ним. Не хочет. Говорит, кончим войну — поеду в станицу укреплять советскую власть.
— Ну что ж, и это правильно, — согласился Ладыгин.
Внезапно позади них послышался гул самолетов.
Они подняли головы.
Самолеты — их было три — стремительно шли на большой высоте.
— Те самые, что давеча пролетали, разведчики, — сказал Ладыгин. — Ну, теперь держись, Ильвачев…
Крикнув Харламова и Митьку Лопатина, Сачков поскакал вместе с ними к правому флангу полкового участка. Миновав большое болото, они углубились в лес и вскоре выехали на опушку. Отсюда к Билька-Крулевской вела крутая лощина.
— Здесь, ребята, с одним пулеметом целый батальон можно сдержать, — сказал Сачков. — В случае чего держитесь здесь до последнего.
Он повернул лошадь и, тронув шпорами, помчался обратно.
Харламов деловито установил ручной пулемет и, бормоча что-то, прилег за него, проверяя прицел. Неожиданно впереди послышались звенящие звуки, и в той стороне, где над лесом виднелись башни замка, появились в небе шесть черных точек.
— Степан, — сказал Митька, — эвон гудят!
Харламов привстал над кустом. Самолеты шли низко, едва не цепляя за вершины деревьев. Сделав боевой разворот, они с оглушительным ревом понеслись над участком полка.
— Смотри-ка, что делается, — прошептал Митька, увидев, как по всему полю взлетали вихри огня.
Харламов, стиснув зубы, молча наблюдал за воздушной атакой. Покружившись над эскадроном Ладыгина, самолеты пошли влево по фронту, в сторону Львова, где между горами белел дымок бронепоезда.
Поле стонало и содрогалось от взрывов. Из-за леса палили десятки вражеских батарей. Вокруг черными столбами взлетала земля.
Ладыгин лежал на холме и вглядывался в линию окопов. Там не было заметно движения, но дальше, у леса, низко нависая, ползло длинное облако пыли. За шумом стрельбы Ладыгин не сразу услышал, что чей-то голос несколько раз окликнул его. Ильвачев толкнул его в бок. Он оглянулся и увидел незнакомого красноармейца с черным от пыли и пота лицом. Открывая рот, боец что-то кричал.
— Громче! Не слышу! — крикнул Ладыгин.
— Комполка убили!.. Комиссар приказал вам на полк заступать!.. Идемте, я провожу!
— Ильвачев! — крикнул Ладыгин. — Передай Вихрову: вступить в командование эскадроном. Стойте здесь, и ни шагу назад!
Он вскочил и, пригнувшись, побежал мелким кустарником.
— Куда, чумовой? Раненых подавишь! — вдруг раздался сбоку сердитый девичий голос. — Ой, извиняюсь! — признав Ладыгина, вскрикнула Дуська. — Я думала, кто в тыл спасается.
Ладыгин оглянулся. В кустарнике лежали раненые. Подле них хлопотали Маринка и Сашенька.
— Чего ж это вы, сестры, почти под самым огнем расположились? — сказал Иван Ильич. — Вы бы подальше отошли.
— А нам так ловчей. Мы их тут принимаем, а потом по этой балочке, — Дуська показала на заросшую кустами лощину, — в тыл направляем. Там, в балочке, у нас линейки стоят.
— Ну, смотрите, чтоб вас не убили..
— Ничего до самой смерти не будет, — храбро сказала она. — Как там мой мужик, товарищ комэск?
— Живой! — уже на бегу крикнул Ладыгин.