Семен Михайлович крикнул приветствие.
— Урра-а!.. — подхватили бойцы.
Крик покатился по рядам и, подхваченный сотнями голосов, все усиливаясь, пошел взад и вперед гулять по колонне.
По широкой улице большого села с высокими шапками снега на крышах ехал всадник в буденновке. Рослая кобыла нарядной игреневой масти, покачиваясь на тонких ногах, шла бодрым шагом. Под копытами мягко похрустывал притоптанный снег.
У перекрестка всадник остановился и оглянулся по сторонам. Из боковой улицы выехали сани, запряженные парой крупных вороных лошадей.
— Эй, браток! — окликнул всадник важно развалившегося в кошеве ездового, молодого белобрысого парня с невозмутимым лицом. — Это Велико-Михайловка?
— Ну?
— Как мне до штаба проехать?
— Езжай прямо. Доедешь до площади — возле церкви белый дом.
Всадник поблагодарил и тронул лошадь рысью.
Проехав в конец улицы, он свернул на площадь. На завалинке большого белого дома с приткнутым у палисадника кумачевым значком сидели красноармейцы.
— Здорово, ребятки! — весело поздоровался всадник, останавливаясь у завалинки. — Здесь, что ли, штаб Первой Конной? — Он нагнулся в седле и, ласково оглаживая нетерпеливо переступавшую лошадь, быстрыми черными глазами смотрел на сидевших.
— А ты откуда, милок? — спросил боец в косматой папахе.
— С одиннадцатой дивизии.
— Зараз в штабе совещание. Никого пускать не приказано. Слазь, милок. Отдохни.
— Вот еще!.. Есть мне время отдыхать, — насмешливо сказал всадник. — Некогда мне, ребятки! Давайте принимайте пакет.
Всадник легко перенес ногу через широкий круп лошади и спешился, звякнув шашкой о стремя. Тогда только бойцы разглядели, что перед ними девушка. Была она повыше среднего роста, тонка и стройна.
— Ну? Долго я буду ждать? — нетерпеливо спросила она, поиграв надетой на руку плетью. — Кто у вас старший?
— Я за него! — сказал сидевший с края молодой вихрастый боец в сдвинутой на затылок кубанке.
Он поднялся с завалинки и, развалисто ступая, подошел к девушке. Недоверчиво улыбаясь, он пристально вглядывался в задорное мальчишеское лицо девушки с свежеобожженной припухшей щекой.
— Это кто ж тебя так разукрасил-то? — спросил он, усмехаясь.
— Так это ты старший? — не отвечая на вопрос, с большим сомнением спросила она.
— А что?
— А чего скалишься?
— А что мне, плакать? — резонно заметил Митька Лопатин, берясь за бока и выставляя ногу вперед.
— Я приехала не шутки шутить!
— Братва! А ведь и верно баба! — вскрикнул Митька с таким радостным удивлением в голосе, словно в первый раз видел женщину.
У девушки дрогнули брови.
— Бабами сваи забивают, — сердито сказала она.
— Но? А кто ж ты есть?
— Я? Боец!
— Боец? Гм… Как же ваше фамилие, извиняюсь, товарищ боец? — спросил Митька насмешливо.
— Ворона, — осиливая улыбку, сказала девушка и со скрытым любопытством посмотрела на Митьку, чувствуя во всей его повадке что-то родное.
— Ворона?.. — Митька прищурился и, положив руку на тонкий стан девушки, живо спросил: — Взводный с девятнадцатого полка родственник вам?
— Нашему сараю двоюродный плетень… А ну, пусти!
— Не пущу.
— Пусти! Ну? Кому говорю! — девушка высвободила руку и подняла плеть.
— Тише! Чего шумите, ребята? — раздался со стороны суровый начальственный голос.
— Вот он, старший, — сказал Митька.
Девушка оглянулась. С крыльца, звякая шпорами, спускался человек саженного роста с желтыми усами.
— Так бы и говорил, шляпа! — сердито сказала она.
— От шляпы слышу.
— Кто тут шумит? — спросил Ступак, подходя.
Митька презрительно сплюнул сквозь зубы:
— А вот какая-сь ворона с пакетом приехала.
— Я и то слыхал, что вы уж познакомились, — усмехнулся Ступак. Он подошел к девушке и сверху вниз взглянул на нее. — Маринка?! Откуда ты взялась?! — воскликнул он, радостно улыбаясь.
— Ой, товарищ взводный! — Маринка всплеснула руками, обнажая в улыбке мелкие, как у белки, ровные белые зубки. — А я вас с усами и не узнала. То-то вы изменились!
— Ты где сейчас служишь?
— В одиннадцатой дивизии.
— А к нам зачем приехала?
— Пакет привезла.
— Срочный?
— Ну, что вы! Стала бы я тогда с этим стрюком[14] растабаривать, — кивнула она на Митьку, который при слове «стрюк» весь насторожился и подвинулся к ней. — Сведения из санитарной части привезла. — Маринка пошарила за пазухой и, подавая взводному пакет, сказала: — Нате вот, передайте дежурному.
— А как ты от Жлобы в одиннадцатую попала? — спросил Ступак, пряча пакет в карман полушубка.