- Антон, — слышу голос девушки и нетерпеливо разворачиваюсь в ожидании, когда она подойдет.
Она выглядит озабоченной и даже расстроенной, но я настолько зол, что меня это не трогает.
- Что случилось? - спрашивает она, подойдя ко мне. — Ты сердишься на меня?
Девушка кажется действительно обеспокоенной моим состоянием, и сделав шаг навстречу, тяну руку к ее лицу. Она сразу вся сжимается и судорожно выдыхает, словно ей неприятно мое прикосновение.
- Иди работай, Лера, — устало отвечаю ей, разворачиваюсь и ухожу.
Сажусь в машину, завожу двигатель и долго смотрю перед собой в одну точку. Какого хрена эта девчонка делает со мной? От злости бью руками по рулю и давлю на педаль газа. Эта пигалица в свои двадцать три года вертит мной, как хочет, а я как придурок прыгаю перед ней на задних лапках. Пора это заканчивать. Хватит! И чего я придумал себе, что она какая-то особенная? Обычная, как миллионы вокруг! Если бы она относилась ко мне так же, как я к ней, Калерии не понадобилось бы ни две недели, ни одной, чтобы быть со мной. Надо же, ей понадобилось время, чтобы свыкнуться с мыслью, что мы можем быть вместе! Чушь! И я как последний глупец повелся на это.
С каждой минутой, с каждой мыслью я завожусь все больше и больше. Злость распирает мое нутро, не давая соображать рационально. Лишь когда я затормозил у клуба «Пятница», то смог в первый раз нормально выдохнуть. Поскольку время было только три часа дня, народа еще не было. Обычно клуб в дневное время принимал посетителей с понедельника по четверг. Сегодня пятница, значит вход для клиентов будет только с пяти вечера. У меня было еще пара часов, до первых гостей, поэтому я мог себе позволить посидеть в относительной тишине, нарушаемой только персоналом.
Зайдя в здание, поздоровался на входе с охраной, прошел в бар, где бессменный бармен Рома, уже знающий мои предпочтения, услужливо ставит передо мной стакан с гранатовым соком.
- Плесни-ка туда водки, Ром, — решаю, что вполне сегодня могу нарушить свои же правила.
- Так, так, так, — слышу знакомый голос и оборачиваюсь, чтобы поздороваться с Давыдовым.
- Ден, как жизнь?
Это скорей формальность, и мы оба это прекрасно осознаем.
- Нормально, Антон. Присядем? - Ден внимательно смотрит на меня, пытаясь понять мое настроение.
Взяв свой стакан, делаю глоток и слегка морщусь. Отстой! Из-за этой пигалицы, я такими темпами превращусь в горького пьяницу. Мы садимся за столик, предназначенный для хозяев этого заведения, за который посторонним вход строго запрещен.
- Что новенького? - нехотя интересуюсь, хотя, если честно, то мне наплевать.
Знаю, у Дена всегда все под контролем. Он регулярно отсылает отчеты, и даже если бы мне захотелось к чему-то придраться, то с большой вероятностью, я бы не нашел к чему.
- Я собрал досье на твою девчонку. Взглянешь?
Вот что за дерьмо? Куда бы я не пытался скрыться от нее, она меня везде достает. Сбежав сюда, чтобы отвлечься, я снова вынужден выслушивать отчет о ней, который сам же и просил.
- Ну раз без этого нельзя, — нехотя бурчу, — то давай.
- Яров, у тебя все нормально? - Ден морщит лоб и с тревогой смотрит на мое странное поведение.
Поднимаю на него глаза и пристально смотрю несколько долгих минут. Наконец Ден не выдерживает и, пожав плечами, сует мне в руки папку.
- Это все, что удалось найти на нее, — начинает отчет Давыдов. — Калерия Калимерис, родилась на полуострове Мани, это южная часть Греции. Мать - русская, отец — грек. Познакомились в России, когда он приехал по обмену опытом с местными.
Снова поднимаю на Дена глаза и вопросительно выгибаю бровь, ожидая пояснений.
- Он был архитектором, очень увлекающимся русской архитектурой. С женой познакомился на какой-то вечеринке для богемы, и больше они не расставались. Она всю жизнь занималась балетом и была такая же мелкая, как твоя Калерия. Ее родители не одобряли этот союз, и молодым пришлось жениться тайно. Мать Калерии сбежала от своих строгих родителей вслед за мужем в Грецию.
Смотрю на детские снимки Калерии, которые Дену удалось достать, и усмехаюсь. В детстве она была еще более худой, казалось, состоящей из одних рук и ног. Непослушная грива волос, торчащая во все стороны, явно раздражала малышку с фото, и она держала ее обеими руками, с силой прижимая к голове.
- Родители Калерии погибли в автокатастрофе, когда ей было двенадцать. Неизвестно по какой причине, но родственники со стороны отца отказались от нее. В итоге девочку привезли в Россию к бабушке с дедом. Те взялись за девчонку основательно и отдали ее сразу в художественную, музыкальную и танцевальные студии.
Удивленно смотрю на Дена, а он лишь качает головой и продолжает:
- Судя по оценкам, она не преуспела особо ни в чем, кроме художественной школы. Ну это и понятно, потому как с детства мечтала стать архитектором как отец. Бабушка с дедом, конечно же, были против, но справиться с ней не смогли. Калерия с отличием закончила школу и втихаря от стариков поступила в архитектурный. Благодаря трасту родителей, у нее есть неплохие сбережения, за счет которых она и живет. Как только ей исполнилось восемнадцать, она съехала от стариков и сняла квартиру со своей школьной подругой Натальей Синициной, которая была с ней в тот вечер, когда вы познакомились.
Ден переводит дух и заканчивает:
- Вот, пожалуй, и все, — говорит он и добавляет, — ах, да еще забыл упомянуть. В институте у нее вроде был поклонник, который усердно ее добивался, но девушка славилась тем, что цитировала известных классиков. Пару раз отшив паренька подобным образом, получила прозвище «Лера Новодворская1», в честь сам знаешь кого. В других отношениях замечена не была. Вот теперь, пожалуй, все.
Продолжаю перелистывать отчет и отмечать для себя некоторые детали. Ей, оказывается, двадцать два года и только через полтора месяца будет двадцать три. Она не говорила мне, и это тоже жалит. Калерия вообще много о чем умолчала, и в том состоянии, что я находился сейчас, каждая недомолвка разъедала мою душу словно яд. Ден оставил меня наедине с отчетом и моим стаканом, чтобы я смог все спокойно изучить. Только напиток давно закончился, как и мое спокойствие. Я все больше и больше распылял себя, обвиняя девушку в том, о чем она молчала. Молчала — значит не доверяла.
- Антон, привет, — слышу томный голос.
Отрываю взгляд от отчета и непонимающе смотрю на девушку, которая стоит передо мной. Марина работает администратором в клубе, и пару раз между нами был секс. Вспоминаю, что она была очень активной и услужливой. Еще вспоминаю, что она питала какие-то иллюзии по поводу наших отношений, и мне пришлось быстро ее разочаровать. Девушка не вызывала у меня никаких особых эмоций, но чтобы выкинуть из головы синеглазую пигалицу, вполне могла сойти. Еще раз смотрю на нее и, наконец, улыбаюсь.
- Марина, присаживайся. Какие планы на вечер? - интересуюсь я и, посмотрев в сторону бара, показываю знаком, чтобы обновили мой стакан.
Пора заканчивать этот детский сад!_______________
1Имеется ввиду Валерия Новодворская - Советский диссидент; российский публицист и политик. Новодворская так и не вышла замуж и не обзавелась семьёй. Ее личная жизнь потерпела фиаско по той причине, что женщина все силы отдала политической деятельности.
Глава 11
Решающие бои всегда самые трудные,
для обеих сторон.
© из игры « Супер корова »
Приняв душ и облачившись в свою любимую пижаму с единорогами, продолжаю нервно расхаживать по комнате, вспоминая сегодняшний день. Когда Антон ушел, я настолько расстроилась, что не могла нормально работать. Нина Ивановна только непонимающе пожимала плечами, все время повторяя, что это не похоже на босса, уйти с работы в обед. Еле доработав, я помчалась домой, чтобы обсудить поведение Антона с Натой. Она тоже ничего не понимала, лишь сказала, что нужно подождать и он перебесится.