«Вата» из ушей выпадает, и я, оторвавшись от груди Антона, поворачиваю голову в сторону дверей. Яров шипит через зубы, вцепляется мне в зад руками, и судорожно выдыхает.
- Нет, нет, нет, - словно молитву произносит мой мужчина и с тоской во взгляде тоже смотрит на дверь.
- Яр, я знаю, что ты дома, - слышим грозный рык, а потом смех и явное довольство, - Тоха, открывай.
- Твою мать, Семен, - стонет Антон.
Он с мукой грешника, изгнанного из рая, смотрит на меня и тяжело выдыхает. Вдох — выдох, вдох — выдох. Глаза моего Давида наливаются кровью, и он начинает орать на закрытую дверь:
- Никого нет дома. Сёма, я серьезно. Отвали, не до тебя сейчас.
Но то ли его рык не достаточно грозен, то ли оппонент не из трусливых, только звонок продолжает разрывать пространство. Тяжело выдохнув и произнеся какой-то ну очень неприличный эпитет в сторону звонящего, Антон снял руки с моего зада и пошел открывать дверь.
- Кали, крошка, отлично выглядишь, - с широким оскалом бурого медведя кричит Семен, уверенно шагая в квартиру. - Бро, я конечно тоже рад тебя видеть, но давай без извращений, - этот нахал подмигивает и косится на характерно оттопыренные штаны Антона.
Краснею до корней волосы, того гляди сейчас самовозгорание произойдет, и скромно опускаю глаза в пол. Вот же засада.
- Троицкий, я занят. Говори какого хрена тебе нужно от меня в такую рань и проваливай.
- Вижу, вижу, Антошка, чем ты занят, - тянет этот бугай продолжая меня нагло осматривать и все так же на позитиве продолжает, - но боюсь, что придется тебя обломать.
- С хре... - начинает возмущаться Антон, затем резко осекается, прочищает горло и уже более спокойно спрашивает, - по какому поводу кипишь?
Семен, наконец, перестает сканировать меня взглядом, переводит взгляд на Антона и уже вполне серьезно отвечает:
- Я придумал, что подарю вам на свадьбу.
- Чего? - рявкает Антон.
- Не тупи, Тоха. Подарок говорю придумал. На свадьбу. Ты, кстати, уже сделал Кали предложение?
Семен как будто бы продавливает Антона взглядом, призывая отнестись к его визиту серьезно. Яров весь подбирается и уж как-то серьезно, даже зло смотрит на него в ответ. Что тут такое происходит? Перевожу взгляд с одного мужчины на другого, пытаясь понять их немой диалог. Наконец, Антон выдыхает и кивает головой.
- Разумеется, - еще и подтверждает словами.
- В таком случае, мой подарок вам точно понравится, - Семен подмигивает мне, а Ярова одаривает своим хищным оскалом. - Я нашел способ вывести тебя из холдинга без потерь. Но чтобы все получилось, у нас осталось примерно часа два.
Вижу, как в глазах Антона загорается стальной блеск. Он быстро срывается с места в сторону спальни. Через пятнадцать минут, полностью одетый и выглядящий так, словно только что вышел из салона красоты, Антон предстает перед нами. Чувствую себя, слово маленькое лохматое чучело, рядом с двумя шикарными мужиками, но слава Богу, их это, кажется, не волнует. Яров подходит ко мне, смотрит в глаза и крепко целует. Не успеваю ничего толком понять и спросить, как оба мужчины исчезают за входными дверями. Вот тебе и доброе утро!
Глава 22
При подготовке к сражению я всегда находил,
что планы бесполезны,
но планирование — обязательно.
Дуайт Эйзенхауэр
Не могу сказать, что ждал этого дня всю жизнь, но я его ждал. Ждал, надеялся и не верил. Смирился, возможно, просто не виделиного выхода из этой омерзительной ситуации, в которой был повинен мой собственный отец. Мне тридцать пять, отец шесть лет, как в могиле, а я все еще продолжаю жить по его гнусной указке. Но слава небесам, этот чертов ад закончился.
Утром, когда Троицкий ввалился в мою квартиру, я и помыслить не мог, что этот сукин сын откопал-таки лазейку.Шесть гребаных лет я был вынужден скакать под дудку покойного отца и его старинного друга, с которым он и заключил договор, продавший мою душу и тело с потрохами. И, наконец, я свободен. Свобода — какое же важное значение это слово приобрело для меня именно сейчас. Сейчас, когда я встретил Калерию.
- Сёма, я твой должник навеки. Проси, что хочешь.
Прощаясь с Троицким, крепко жму его руку и, наконец, выдыхаю. То, что он сделал для меня сегодня, никакими деньгами не компенсировать. Мы знаем это оба, как и то, что любой из нас сделает для друга невозможное.
- Тоха, ты стал такой сентиментальный рядом с этой крохой, - в своей излюбленной манере басит Троицкий и улыбается. - Но знаешь? Таким ты мне нравишься больше. Считай, что я это сделал только из-за нее. Ради любой из твоих прошлых телок так напрягаться бы не стал.
- Знаю, - смеюсь в ответ, а на душе так свободно и легко, аж петь хочется.
Он абсолютно прав. Ради любой другой я бы тоже напрягаться не стал. Только ради нее. Моей девочки. Вспоминаю, что оставил малышку разгоряченную, неудовлетворенную и без объяснений. Надо исправиться. Жму еще раз надежную руку своего друга и прыгаю в машину.
Пожалуй, нужно устроить Калерии романтическое свидание. Вчерашнее ведь превратилось в детский сад и целомудренную ночевку. А как хочется прижать Леру к себе, погрузиться в горячую тугуюплоть и забыть обо всех проблемах и невзгодах. Пока еду, бронирую столик в новом модном ресторане, где подают всяких морских гадов. Там, конечно, нужно за неделю заказывать, но разве существует что-то невозможное, когда есть деньги.
Предвкушаю, как вечером отведу Леру в ресторан, напою вином, а после мы поедем домой. Там я сразу отключу дверной звонок, домофон и спрячу телефоны. Никто сегодня нам больше не сможет помешать насладиться друг другом.
Когда поднимаюсь в офис, с легким раздражением понимаю, что в рабочей суете мне некогда даже Леру поцеловать так, как хочется. Малышка носится по этажам, согласовывая изменения в текущих проектах с архитекторами. Тут же звонит инженерам, прорабам и строительным организациям в поисках поставщиков надежных и качественных материалов. И так весь оставшийся день. В итоге, в ресторан мы опаздываем на полчаса, но я полон решимости провести и этот вечер, и эту ночь незабываемо.
Разместившись за столиком, заказываю бутылку белого вина и вроде бы выдыхаю. Все, теперь можно расслабиться и насладиться нашим романтическим свиданием. Лера пищит от восторга, радуясь буквально всему. Кухне, вину, и даже интерьеру ресторана. Она светится словно лампочка и постоянно благодарит меня за прекрасный вечер. «Надо бы почаще для нее устраивать сюрпризы», - проносится и закрепляется мысль в голове.
- Так, что случилось сегодня утром? Вы с Семеном вели себя очень загадочно. И что это за подарок, который он нам приготовил? - сыплет вопросами Лера, уплетая салат с креветками, кальмарами, авокадо и еще Бог знает с чем.
- Малыш, давай не будем это обсуждать. Когда-нибудь я обязательно тебе расскажу, но сейчас не хочу портить вечер.
Мне действительно совершенно не хочется грузить ее своими проблемами. Тем более, у меня закрадывается стойкое ощущение, что Калерия, узнав правду, может взбрыкнуть. Не сейчас. Я не готов.
- Ладно, как скажешь, - легко соглашается она и засовывает жирную креветку в рот. - Такой необычный вкус у этого салата. Не могу понять, что за соус они используют. Терпко-кислый. Прикольно, - Калерия улыбается и продолжает жевать.
Могу понять. Со всей этой беготней мы толком и не поели сегодня. Так что этот ужин - наша первая нормальная еда за день. И вместо того, чтобы смаковать и растягивать удовольствие, мы достаточно активно точим и мало разговариваем. Не совсем романтика, но не до ерунды.
Лера пьет вино, а потом облизывает губы, чтобы собрать капли. Смотрю на нее и понимаю, что утолив насущный голод, хочу утолить голод иного характера. Не отрываясь смотрю в ее глаза, продавливая взглядом и с ходу выдаю:
- Калерия, как ты смотришь на то чтобы завершить официальную часть нашего свидания, в вертикальной плоскости, и перейти к неофициальной, в горизонтальной.