Вскакиваю на ноги и начинаю нервно ходить из стороны в сторону.
- Хрен с ним, что у меня стояк все время, как у малолетки. Я не жалуюсь в принципе. Терпимо, - продавливаю так уверенно, будто сам себя уговариваю. - Так я вчера с работы пришел, а меня в прихожей собранные чемоданы встретили и маленькая фурия со скалкой в руках. Где взяла-то только ее?!
- Скалкой? - задушено пыхтит Макс и, не выдержав, начинает ржать на пару с Троицким.
- Она что… пироги печь собиралась? - выдавливает он между приступами смеха.
- Нет, Максимка, - шиплю на пониженных, - она вчера с дружком твоей супруги пообщалась. Так этот мелкий пакостник рассказал ей, как я с двумя бабами на Сейшелах развлекался.
Два придурка ржут так, что с матов на пол скатываются. Зеркала в зале дребезжат. Так и знал, что ничего этим говнюкам рассказывать нельзя. Калерию я, конечно, с ними обсуждать не собираюсь, но вот в вопросах женского поведения мне бы советы не помешали. Тем более от людей счастливо живущих в браке. Решаю прекратить этот балаган и так между делом размышляю:
- Наверное, Лизе тоже нужно рассказать, как ты на Бали с тремя телками дрейфовал.
Романовский сразу мрачнеет и возмущенно вопит:
- Это было задолго до нее. И не одновременно с тремя!
- Ну и что? Думаю, ей будет все равно интересно послушать.
Макс подрывается на ноги и, кажется, готовится набить мне морду. Отлично. Только этого и жду. Заодно и пар выпущу.
- Так, брейк, девочки, - командует Семен и тоже поднимается на ноги. - Гнев будете в постели со своими женщинами вымещать, а не друг с другом.
Тоже верно. Только вот мне постель еще дня два не светит. Фа-а-ак!
На работу приезжаю угрюмый, злой, с мерзопакостным настроением в довесок. Калерия рвалась со мной, но помня эти ее приступы «то шоколадку, то на ручки», велел сидеть дома. Она и так вчера отличилась со скалкой своей и чемоданами. И смех, и грех. Еле успокоил. Потом еще полночи ее же вещи разбирал и строил планы, как по-тихому замочить Калугу. Балабол, вашу мать.
Чувствую себя мазохистом. И от капризов девчонки устал, и отпустить ее от себя не могу, даже на эту гребаную неделю. Скоро красным маркером критические дни начну помечать в календаре. Вот до чего докатился.
Постепенно вливаюсь в работу. Настрой «боевой», всем достается. Всем архитекторам после утреннего совещания, вдруг срочно понадобилось разъехаться по объектам. Вот прямо всем! Нет, такое усердие приветствуется, конечно, но мне-то энергию куда девать? Даже Нина Ивановна ушла в глухую оборону. Сколько я не пытался к ней прицепиться, она ни в какую не идет на конфликт. Мычит только, да грозно на меня зыркает. А еще требует Калерию на работу вернуть. Только она не знает, что именно из-за ее подопечной я всех в офисе и кусаю.
К четырем часам вечера, уже изрядно всех достав, прошу кофе и закрываюсь в кабинете. Сажусь за стол и утыкаюсь в компьютер. Все! Сейчас как забабахаю какой-нибудь авангардный проект дома. Пусть живут и мучаются. Уже погружаюсь в свой коварный план, когда слышу робкий стук в дверь. Слегка удивляюсь нерешительности Нины Ивановны, это на нее совсем не похоже, но приглашаю секретаршу войти. Каково же мое удивление, когда на пороге кабинета вижу Леру с подносом, на котором стоит мой кофе, а еще - торт «Наполеон». Будь он неладен. Свежи еще в памяти наши переговоры и две недели воздержания. Что эта пигалица придумала на этот раз?!
- Антон Петрович, я принесла ваш кофе, - елеем льет мой ассистент и ставит поднос на стол.
Выпрямляюсь в кресле. Глаза сужаю. Весь подобрался. Подвоха жду. Даже мышцы вибрировать начинают. Ой, не к добру это. Не к добру!
- Калерия, чем обязан столь приятному сюрпризу? - осторожно так спрашиваю, а сам в любой момент подлянку ожидаю... Ну или скалкой - по голове.
- Торт вот принесла. Ваш любимый, - с улыбкой ангела, шелестит моя девочка, а глазищи-то ой какие озорные. Ва-а-ашу-у-у ма-а-ать!
- Что ты тут делаешь? - не выдерживаю и говорю чуть резче, чем собирался.
- Антон! - с упреком.
- Лера! - с подозрением.
Малышка наконец выдыхает, подходит ко мне и присаживается на край стола. Аккурат задницей рядом с моим локтем. Подол ее короткого платья чуть приподнимается, и я вижу тонкую полоску кружевного чулка. Сглатываю. Это что еще за нахрен? Она что, доконать меня решила?
Пока прикидываю, какая пуля стрельнула ей в голову на этот раз, Калерия чистым, незамутненным взглядом смотрит на меня и улыбается. Да пропади все пропадом! Не выдерживаю. Сдаюсь. С глухим стоном запускаю руки под подол и стискиваю ее упругую, аппетитную попку. Пододвигаю по столу ближе к себе. Раздвигаю ноги и, разместившись между ними, кладу голову Лере на колени.
- Малыш, когда уже закончится эта долбаная пытка? - с тоской шепчу прямо в источник моих страданий.
Калерия нежно перебирает волосы на моем затылке и тихонько отвечает:
- Как раз по этому поводу я и пришла, - пока неохотно поднимаю голову и фокусирую взгляд на ее лице, Лера продолжает щебетать, - я только что вернулась от врача-гинеколога. Отличный врач, между прочим. Лиза посоветовала. В общем, она сказала, что у меня пробле…
- Нет, нет, нет, - перебиваю уже ставшим таким ненавистным бормотанием, представляя очередной треш.
«Господи! Неужели еще какая-то фигня?» - воплю в душе, а в реалии только сильнее впиваюсь пальцами в зад малышки.
- Нет, - заканчивает Лера.
- Что?
Что она говорит? Не понял. Вернее, все прослушал. Что значит, ее «нет». «Проблем нет» или «нет - моей интимной жизни»? В ушах шум. В глазах двоится. Это инсульт?
- Я говорю, что проблем нет. Кира Анатольевна выписала мне контрацептивы и дала добро на секс, так как месячные уже закончились, - радостно отвечает Калерия, пока меня корчит в агонии.
- Добро? Закончились? - все еще туплю, но кажется, что шум потихоньку утихает, а взгляд проясняется.
- Угу, - мычит малышка, а сама скидывает туфли и ногами придвигает стул вместе со мной. Близко-близко. Прямо в гостеприимно раздвинутые ноги.
Глава 27
Мы все еще медлим. Вдыхая.
Предвкушая. Смакуя момент.
© Калерия Калимерис
Пока Антон хлопает своими длинными ресницами, пытаясь переварить и осмыслить то, что я сказала, скидываю туфли и ногами подкатываю его вместе со стулом к себе. Вполне понимаю его ступор и недоверие. Если учесть все последние события, осознаю, что в то, что у нас все-таки может случиться секс, уже трудно поверить.
Вчера еще, конечно, переборщила. После разговоров с Василием Калугой так накрутила себя, что искры из глаз начали сыпаться. К приходу Антона стояла с собранными вещами у выхода. За каким-то чертом еще скалку эту взяла. И что я собиралась с ней делать? Непонятно, даже мне самой. Слава Богу, у Ярова хватило аргументов, чтобы донести до меня, что я не права. Разумеется, извинилась. Он тоже извинился. Зачем? Так, на всякий случай. Смешно, конечно, когда твой мужчина извиняется за то, что до тебя у него были какие-то отношения. Но вроде проехали.
Поэтому сегодня, когда он отказался брать меня в офис, я не расстроилась. Съездила к Кире на консультацию, проглотила противозачаточную таблетку, надела красивое белье и поехала к Антону. Решила, пока ничего больше не случилось, пора разорвать этот порочный круг.
В итоге, сижу на столе, между моих ног разместился мужчина моей мечты, а секс между нами все никак не случается. Несмотря на то, что мы уже познали друг друга в библейском смысле, я все еще немного стесняюсь проявлять инициативу. С другой стороны, такими темпами мой главный кошмар, в котором Антон предается разврату сразу с двумя девицами, не за горами. Нет уж, увольте. Никому его не отдам. Мой он!
Пока Яров продолжает только смотреть на меня и больше ничего не предпринимать, начинаю медленно расстегивать его рубашку. Пуговица за пуговицей. В глаза смотрю, транслируя всю жажду, которая скопилась во мне за время нашего вынужденного воздержания. Сердце начинает стучать в груди с удвоенной силой. Тук-тук-тук. В уши уже привычная вата забивается, перекрывая посторонние звуки. Слышу только свое сбивчивое шумное дыхание.