Калевала

Водит она граблями вдоль потока и поперек потока — и поднимает железными зубьями тяжелый сноп. Нет, не сноп это! Это тело ее милого сына, удалого охотника, веселого Лемминкайнена. Только нет в нем больше жизни, нет дыхания на его устах.

Склонилась над ним старая мать, и горькие слезы полились из ее глаз.

Стала она прикладывать косточку к косточке, связывать жилку с жилкой, чтобы вновь побежала по ним шумная кровь.

Услыхал ворон, как плачет старая мать над телом сына, и закаркал:

— Кто погиб, тот жить не будет!
Брось его в поток холодный —
Пусть он там тюленем станет,
Пусть в кита он обратится.

Но не слушает ворона мать Лемминкайнена.

Крепко-накрепко перевязала она раны на теле своего милого сына. Как живой лежит он перед нею, только глаз не может открыть, только не может вымолвить слова.

Смотрит на него мать и думает:

«Где мне взять для сына меду?
Где найти медовых капель,
Чтоб ему помазать раны,
Чтоб срослись покрепче кости,
Чтоб он мог промолвить слово,
Чтоб уста открыл для песен?»

Летела мимо пчелка. Увидела ее бедная мать и просит:

— Ты, лесных цветов хозяйка,
Собери мне, пчелка, меду
По цветам благоуханным!
Принеси мне сот медовых
Из головок трав душистых,
Чтоб могла унять я муки,
Утолить страданья сына!

Полетела быстрая пчелка на зеленые луга, собрала сок благовонных цветов и с веселым жужжанием прилетела обратно. На крылышках у нее сладкий мед, душистые восковые соты.

Смазала старушка раны своего бедного сына золотистым медом, но по-прежнему не может он шевельнуться, все так же закрыты его очи и безмолвны уста.

Снова стала просить бедная мать:

— Пчелка, быстрая летунья,
Ты лети в края другие,
За моря, на остров дальний,
На медовые поляны!
Там найди ты мед волшебный —
Он все раны заживляет.
Принеси хотя бы ковшик
Чудодейственного меда,
Чтобы сын мой исцелился,
Чтоб опять вернулся к жизни!

И снова упорхнула легкая пчелка. Один день летит, и другой, и третий, в камышах не отдыхает, на цветы не садится. Девять морей уже пролетела, к десятому спешит.

Там, на медовом острове, собрала пчелка чудесное снадобье и скорее полетела назад — в лапках держит шесть полных ковшей, на спинке несет семь полных кувшинов.

Смазала старушка раны своего сына целебным соком из всех шести ковшей, из всех семи кувшинов. Но не открывает он глаз. Не шевельнуть ему ни рукой, ни ногой.

И опять говорит старая мать пчелке:

— В третий раз лети ты, пчелка,
Ты лети в просторы неба!
На лету коснешься солнца,
У луны виски заденешь,
У Медведицы — лопатку
И хребет — у Семизвездья.
В золотых котлах небесных
И в серебряных кувшинах
Там хранится мед душистый,
Сладкого найдешь ты вдоволь.
Обмакни в медок ты крылья,
Принеси на спинке соты,
Утоли мученья сына,
Прекрати его страданья!

Поднялась легкая пчелка и полетела на быстрых крыльях.

В первый день над самым домом луны пролетела.

На второй день задела крылышками край солнца.

На третий день коснулась спины семизвездной Медведицы.

Потом поднялась еще немного и видит — в серебряных кувшинах, в золотых котлах варится небесный мед, душистый целебный сок.

Проворно набрала пчелка полные соты чудесного меда и полетела вниз.

И вот в третий раз принялась старушка врачевать раны бедного своего сына. Каждый рубец смазывает живительным медом, каждую поломанную косточку, каждую царапину.

Хлопочет она над сыном и приговаривает:

— Пробудись от сна, сыночек,
Поскорее сбрось дремоту
Здесь, в жилище темном смерти,
Где несчастье ждет героя!

И вот наконец вздохнул полной грудью молодой Лемминкайнен.

Открыл глаза и говорит:

— Ну и долго же я спал!

— И спал бы еще дольше, — говорит ему мать, — никогда бы не очнулся от сна, если б не нашла я тебя в пучине темных вод. Послушайся же хоть теперь моих слов, милый сын! Уйдем поскорее от этого места, где ждет тебя гибель, где гонится за тобою смерть.

— Как же я уйду отсюда, матушка! — отвечает ей Лемминкайнен. — Пока не поймаю я лебедя в черном потоке Туонелы, в темной пучине Маналы, не выдаст за меня злая старуха свою прекрасную дочь.