Для того, чтобы пиво сварить, жаркий огонь нужен.
Принялась хозяйка Похъёлы рубить деревья. Столько дров наготовила, что леса поредели. А костер сложила такой, что до самого неба поднялся черный дым.
Потом поставила котел на огонь и закрыла крышкой — пусть кипит, пусть варится добрый напиток.
Три дня и три ночи прошло, но не бродит пиво, не пенится молодое.
«Что бы еще в котел прибавить?» — думает старая Лоухи.
Увидела она на полу щепку, потерла ее в ладонях — и вдруг выбежала на середину избы пушистая белка.
Говорит ей хозяйка Похъёлы:
— Веселая белка, лесная шалунья, беги скорее в зеленую чащу, принеси мне еловые шишки, собери сосновые иглы.
Побежала белка в лес. Набрала полные лапки еловых шишек, целую охапку сосновых игл и принесла хозяйке Похъёлы.
Бросила старуха Лоухи шишки и душистые сосновые иглы в свадебное питье, но не бродит молодое пиво, не пенится золотистое.
Опять хлопочет у котла хозяйка Похъёлы, то одно подбавит, то другое.
И вдруг видит — лежит на полу лучинка. Подняла ее старуха Лоухи, потерла в руках — и выбежала на середину избы желтая куница.
Говорит ей хозяйка Похъёлы:
— Золотая куница, проворный зверек, беги скорее в медвежью берлогу, принеси мне пены из медвежьей пасти.
Пробралась куница в медвежью берлогу, сняла лапками с медвежьей пасти пушистую пену и принесла старухе.
Бросила старуха эту пену в котел с пивом, но по-прежнему не бродит напиток мужей.
Опять думает старуха:
«Что же еще в котел прибавить? Что еще сделать, чтобы пенилось золотое пиво, чтобы искрилось веселое?»
Видит старая Лоухи — лежит на полу стручок. Подняла она его с пола, потерла в ладонях — и вылетела из стручка пчелка.
Говорит ей старуха Лоухи:
— Пчелка, золотая птичка, лети скорее на зеленые луга, принеси мне соку медовых трав, принеси меду душистых цветов.
Быстро полетела пчелка. Собрала в золотых цветочных чашечках душистый мед, обмакнула крылышки в сладкий цветочный сок и возвратилась назад.
И вот бросила хозяйка Похъёлы в котел каплю меда. Забродило, заиграло молодое пиво. До самых краев поднялась легкая пена, золотой струей выплеснулась из котла веселая брага.
Стали разливать пиво в дубовые бочки. Бочки железными обручами опоясали, медными втулками заткнули и спрятали в землю, в глубокий погреб, — пусть стоят до свадебного пира!
Немного времени прошло — и зашумело, зашипело в бочках молодое пиво:
— Не хочу стоять в темном погребе! Нет мне здесь ни почета, ни славы. Мое место за веселым столом. Хочу гулять я по кружкам, чтобы гости хвалили меня и пели бы в мою честь песни!
Стали хозяева искать певца, чтобы прославил он песнями молодое пиво. Принесли в погреб лосося, принесли щуку. Но не дело лосося распевать песни, да и щука не мастерица петь.
А пиво сердится, шумит:
— Коли не найдете искусного певца, разорву я все обручи на бочках, вышибу крепкое дно!
Испугалась хозяйка Похъёлы. Кликнула она свою работницу и говорит ей:
— Иди скорее, зови гостей на добрый пир, на веселую свадьбу. Весь народ Похъёлы зови — всех бедных и нищих, всех слепых и немощных. Хромых вези на конях, калек вези в санях. Зови всех сынов Калевалы. А раньше всех — старого, мудрого Вяйнемейнена. Без его песен не будет на пиру веселья! Только смотри не зови удалого Лемминкайнена — нет для него места за свадебным столом!
Спрашивает хозяйку работница:
— Почему же не звать молодого Лемминкайнена?
Отвечает ей хозяйка Похъёлы:
— Потому его не зови, что затеет он на веселом пиру драку, всех стариков на смех поднимет, девушек насмерть запугает.
И вот пошла работница по шести дорогам, по восьми тропинкам звать народ на свадебный пир.
Все дома обходит, всех встречных зовёт, только не позвала она удалого охотника, молодого Лемминкайнена.
17. Встреча жениха
ень и ночь идет стряпня в доме старой Лоухи.
Шипит на сковородах мясо, варится в котлах рыба, в печи румянятся пироги.
И вдруг слышит хозяйка Похъёлы небывалый шум на берегу. Может, это буря валит деревья? Или, может, это море бьется о берег? Или обрушились скалы?
Вышла она на крыльцо, посмотрела на запад, посмотрела на север, взглянула на солнце. Нет, не море это шумит и не деревья валятся на землю. Это мчатся по берегу сани, скрипят быстрые полозья, хлопают в воздухе кнуты.