До этого она прилично выступала по «новисам», как называют юных фигуристов-международников. В возрасте 11–12 лет заявлялась на международные старты категории Б: «Денкова — Стависки Кап» в Болгарии, «Кубок Австрии» в Граце, «Мемориал Анжея Непелы» в Словакии. Занимала там первые места в своём разряде и уже тогда привлекла взгляд продвинутого болельщика как подающий надежды красивый ребёнок. Об Арине узнали тренеры, судьи. Появилась крошечная страничка на официальном сайте Федерации фигурного катания.
И вот Москва увидела её воочию. Тонкую, звонкую, исполняющую все прыжки с невиданной лёгкостью и на хорошей скорости. Казалось, тоненький метеор носится по арене. Когда Арина закончила победную произвольную и раскланялась перед полупустыми трибунами, где сидели в основном сами фигуристки и группы поддержки из школ с родителями, на неё внимательно смотрел стоящий у бортика молодой мужчина в модном костюме и с модной причёской. Самуил Бронгауз. Он смотрел на выступающую юную фигуристку и видел в ней громадный потенциал. Пожалуй, самый высокий из того, что ему встречался. И сразу подумал: именно эта девушка способна прыгнуть четверные прыжки и тройные аксели. Только ими сейчас можно было бороться с зарубежными фигуристками.
Дело в том, что представители ISU зорко следили за Бронгаузом и его группой последние годы. Его воспитанница Елена Зенитова выиграла Олимпиаду-2018 в Пекине за счёт того, что исполнила почти все прыжковые элементы во второй части программы с максимальным повышающим коэффициентом. А до Олимпиады выиграла почти все старты в сезоне. Зенитова не обладала каким-то особенным катанием, зачастую болельщики, наоборот, ругали её за корявость и ученическую юниорскость движений. Но она всё прыгала во второй половине и выигрывала у всех топ-фигуристок. Даже намного более мастеровитых, чем она. Взяла и Олимпиаду.
Однако ISU, видя такое вопиющее доминирование российских спортсменок, которое никто из мировых фигуристок не может преодолеть, сделал коварный ход, изменив в сезоне 2018–19 правила соревнований. Теперь фигуристам нельзя было исполнять все прыжки в конце программы, лишь только три прыжка или каскада в произвольной программе и один каскад или прыжок в короткой.
Исушники лицемерно назвав это «сбалансированностью программ». Хотя и дураку ясно, что правила стопроцентно били по россиянкам и никому более. Казалось, власти Бронгауза над мировой женской одиночкой пришёл конец, ведь его фигуристки теперь не имели права стопроцентно исполнять то, что они умеют. Их искусственно ослабили. Но Бронгауз решил сделать более коварный ход — натренировать воспитанниц прыгать мужские прыжки, квады и триксели, которые имеют намного более высокую стоимость, чем тройные, даже прыгнутые в конце программы.
После награждения участников соревнований, где Арине повесили на шею золотую медаль и дали красивый букет тюльпанов, Бронгауз подошёл к растерявшейся девочке у раздевалки и сделал предложение, от которого просто нельзя отказаться. Он брал её в свою группу! В легендарную «Хрустальную звезду», кузницу олимпийских чемпионок и чемпионок мира. Потом Бронгауз говорил с родителями Арины в одном из московских кафе и пообещал сделать из их дочери олимпийскую чемпионку. Ведь у неё редкий талант, и в провинции он просто сгинет. Пропадёт.
— Я понимаю, вас гложет финансовый вопрос в первую очередь, — спокойно сказал Бронгауз. — Будет трудно. Первое время вам придётся рассчитывать лишь на себя. Пока она не покажет себя, я не смогу достать каких-либо денег для вас у федерации. Если девочка возьмёт хотя бы шестое место на взрослом чемпионате России, то попадёт в сборную команду. А я гарантирую, что она может занять место даже выше, чем шестое. Тогда она получит государственное финансирование. Это невесть какие деньги, но на жильё в Москве и питание хватит. Если будут совсем уже нерешаемые финансовые трудности, я привлеку спонсоров. Дам свои деньги в конце концов. Только не губите талант ребёнка!
Бронгауз почти умоляюще посмотрел на родителей Арины, сидевшей здесь же, за столиком, простым статистом и только хлопавшей глазами, переводя их с одного лица на другое, иногда переключаясь на ванильное мороженое. Да и что она могла сказать? Всё зависело от родителей. И они решились.