Программа была простейшая. Как раз для пятилеток. Показать, чему научились маленькие фигуристки за год. Там и исполнить-то всего надо было подпрыжку, и не свалиться после неё, разворот на 360 градусов с вытянутыми руками, имитация вращения, и проехать пять метров на одной ноге, вытянув руки и держа равновесие. Арина единственная из младшей группы не упала.
А под что она катала тогда? Вроде бы «Валенки, валенки, эх, не подшиты, стареньки»… Короткое белое платье в красный горох, волосы, заплетённые в две косички, румянец, намазанный на щеках маминой помадой… Эх, молодость… Приятные воспоминания нахлынули, как волна на берег, и Арина заплакала ещё сильнее. И это уже были настоящие чувства. Настоящие эмоции.
Однако Левковцев подумал, что девочка плачет из-за того, что он обидел её, а это непозволительно. Тренер — ещё и воспитатель. Даже больше, чем воспитатель. Родитель. Вторая мама или папа. Проследит и за питанием, и за учёбой, и за личными проблемами. Многие тренеры вели своих воспитанников с детских лет, поэтому часто в «кисс энд край» можно было видеть, как брутальный 25-летний детина плачет, уткнувшись в плечо тренеру. Кто ж ещё пожалеет за провал и заваленный прокат, как не тренер?
Но тренер должен быть и психологом. Причём хорошим. Уметь распознать, где его пытаются развести и провести. Дети хитрые, и пока ещё слабо мотивированные на успех. Иногда их надо заставлять работать на тренировках из-под палки. Но в том-то и дело, что Арину совершенно не надо было мотивировать! Она сама лезла в бой! Более мотивированного человека трудно найти в этой части вселенной.
Зашли в тренерскую, и Левковцев усадил Арину перед своим столом.
— Ну… Рассказывай Люся, с чем ты пришла, — тренер положил руки на стол, скрестив пальцы, и посмотрел на Арину. — Я тебя слишком хорошо знаю, чтоб поверить в эту комедию. Хотя… Некую неловкость испытываю. Извини, если обидел.
— Это не… Комедия… — уже чуть спокойнее сказала Арина. — Я хочу тренироваться!
— И это похвально, что хочешь, иного я и не ожидал, — согласился тренер. — Исполним предписание врача, и через неделю-две сможешь приступить к тренировкам. Вот вообще без проблем. Придёшь, и понемногу начнёшь разгоняться.
— Когда ближайший старт? — совершенно спокойно спросила Арина, вытирая фальшивые слёзы платочком. Тренер всё-таки не слишком купился.
— Ты прекрасно знаешь, — спокойно ответил Владислав Сергеевич. — Через две недели, 30 января. Первенство города.
— Я заявлена туда?
— Заявлена. Но, с твоими проблемами, ты сама понимаешь — лучше сняться.
— Сняться, и что дальше? — возразила Арина. — Как я понимаю, других сорев в этом году больше не будет? Я закончу сезон в конце января???
— Люся… — Тренер откинулся в кресле, сложив руки, как будто выражая то ли жалость, то ли недоумение. — А какое значение это будет иметь для тебя? Ты будешь так же ходить на тренировки три раза в неделю, до конца мая. Потом, как всегда, мы распрощаемся до августа.
— Я хочу тренироваться. Я… Выиграю первенство города! — твёрдо сказала Арина. — Я возьму этот старт! Легко!
Владислав Сергеич с недоумением посмотрел на неё. Арина не поняла этого. Что не так-то? Люська занималась фигурным катанием просто так? Без целей?
— А зачем тебе это, Люся? Какие у тебя дальнейшие цели? Взять старт мало.
— Хорошие цели! — заявила Арина. — Самые высокие у меня цели. Я хочу возобновить тренировки! Немедленно! С завтрашнего дня!
— Нет! — покачал головой тренер. — Ты так и не поняла? Я не могу этого сделать, даже если захочу! Это противозаконно. Тебя спортивный врач официально отстранил на неделю. Знаешь, что нам будет, если ты придёшь в группу и с тобой что-то случится? Мы сядем. Просто сядем с ним вместе в тюрьму. За превышение должностных полномочий. Это не шутка и не фантазия, Люся. Увы, это реальность.