— Хорошо, договорились, можешь идти, — махнул рукой Левковцев. — Завтра катаем произвольную.
Когда Арина ушла в раздевалку, Левковцев поднялся в тренерскую и открыл сейф. Достал заветную бутылочку с надписью на этикетке «Армянский юбилейный», гранёный стакан и набулькал ровно половину. Поболтал коньяк в стакане, чуть понюхал и залпом выпил. Чёрт… Что тут можно сказать? Если б он сам сегодня не видел, на что Хмельницкая в принципе способна, нипочём бы не поверил её словам. Но триксель был. Он всё ещё стоял перед глазами. Мощный разбег, переступание на левую ногу, разворот, сильное торможение и… Левковцев постарался до малейших мелочей вспомнить, что было потом. Хмельницкая затормозила и всю энергию, накопленную во время разгона, перенесла с тормозящей левой ноги в правую, маховую ногу. Она мощно оттолкнулась, это очевидно. Но так отталкиваются и на двойной аксель. Маховая нога! Вот в чём дело, чёрт возьми! Она быстрее отработала маховой ногой. Передав энергию торможения с левой ноги на правую, Люда на доли секунды быстрее отработала правой ногой. Этих долей секунды хватило, чтобы она быстрее и мощнее зашла в группировку! Так она сумела скрутить ещё один оборот! В том-то и дело, что Хмельницкая не поднялась в воздух выше, чем обычно, и пролетела ни на сантиметр больше. В то же самое время она просто сделала три с половиной оборота.
Поражённый такой простотой и эффективностью исполнения трикселя, Левковцев не удержался от ещё одной порции напитка. Потом достал из стола тщательно таимую общую тетрадь в 96 листов. На первой странице чётким каллиграфическим почерком было написано заглавие: «Теория и практика фигурного катания на коньках. Левковцев В. С.». Открыв последнюю страницу, Левковцев написал заголовок «Тройной аксель» и по свежей памяти стал описывать всё, чему сегодня стал свидетелем.
Когда Левковцев сел писать заметки о фигурном катании, которые, наверное, ведёт любой тренер, Арина в пустой раздевалке опять осматривала ногу. Если снять кроссовки, боль не ощущалась. Но стоило их надеть, как возвращалась. Походив немного, Арина ощутила лёгкое жжение и тут же, словно внутри подошвы появился твёрдый шарик. Коньки… Естественно, они не имели никаких амортизационных стелек, которые частично гасили бы удары о лёд после приземлений, не давая нагрузке перейти на ноги. Похоже… У Арины похолодело внутри. Похоже, она повредила себе ступню. И повредила серьёзно, судя по всему. Как раз перед важным стартом, который был, собственно говоря, её билетом в более высшую лигу. И сейчас уже ничего не сделать.
Однако ходить было можно, так же как и бегать. Боль чувствовалась небольшая, позже вообще переросшая в лёгкое ноющее чувство. Однако даже и это Арине не нравилось, потому что так быть не должно! Спорт спортом, но вся жизнь впереди, и как-то не хочется провести её с одной ногой. Тяжести травмы Арина не представляла, поэтому после тренировки решила сразу же сходить в спортивный диспансер, к доктору Миронову. Только вот войдёт ли он в положение? Вдруг отстранит от соревнований, и тогда всё, пиши пропало…
Пока шла в диспансер, внимательно прислушалась к своим ощущениям. В зимних кроссовках боли вообще не чувствовалось. Пропало и ощущение твёрдого тела в подошве. Арина обнадёжилась и решила уже развернуться и отправиться домой, наивно подумав, что всё решилось и так. Но нет… Не решилось… Стоило ноге чуть соскользнуть по подтаявшему насту, как неприятное ощущение в ноге вернулось.
В спортивном диспансере было немноголюдно — рабочий день уже заканчивался. Большинство людей обожали бешеные очереди и давку, поэтому ходили в больницу строго по утрам, к восьми часам, споря и скандаля друг с другом из-за очереди. После обеда, а тем паче ближе к концу рабочего дня, врачи скучали в гордом одиночестве. Однако Миронов в одиночестве не скучал.
— Можно? — постучав, открыла дверь Арина и сунула голову внутрь.
— Ты не видишь, я занят? — строго сказал Миронов.
Арина закрыла дверь и чуть не упала на скамейку от удивления. У доктора сидела… Соколовская! Она тоже пришла сюда после тренировки! И кажется, сидела с закатанной штаниной!
Через пять минут Соколовская вышла и села рядом с Ариной, закрыв лицо руками. Было видно, что она сильно расстроена. Арина легко похлопала её по плечу, встала и вошла в кабинет.
Миронов сидел и что-то писал. Не поднимая головы, показал Арине на стул:
— Садись, Хмельницкая. Только разуться не забудь. Что у тебя?
Арина прошла по линолеуму пола и почувствовала что боль вроде бы опять прошла.
— Ну… У меня нога болит иногда. Правая ступня… — нерешительно сказала Арина.