- Мне жаль тебя, - тихо проговорил Рональд, - только не ты первая, не ты последняя. Нашему краю нужен сильный маг, который не побоится бросить вызов Лорду, тогда что-либо может и изменится. Жизнь вообще несправедливая штука.
Все. Больше слов у меня не было. Я резко развернулась, чтобы Рон не увидел моих слез, и просто молча ушла. Кажется, я его ненавижу. Зачем я вообще к нему пришла?! На что я надеялась? Друг детства и пара романтических вечеров, проведенных вместе, сейчас уже ничего не значили. Вообще ничто не имеет значения, когда на кону твоя жизнь, твое будущее. Мое будущее стремительно неслось во тьму. Было обидно и больно. И плакать хотелось. Но я взяла себя в руки и зашагала в сторону дома.
***
Мы с мамой сидели за столиком у окна. Чашка с горячим травяным отваром согревала руки, но душа была словно скована льдом. Пустота внутри разрасталась, давила, сжимала сердце, мешала дышать. Внезапно раздались шаги на пороге, дверь с грохотом распахнулась. Вошел отец в овчинной телогрейке суровый, собранный и злой.
- Так, вижу, вы уже поговорили, - произнес папа и глянул на нас с мамой из-под кустистых бровей. - Значит так, по знакомым я прошелся, со всеми переговорил, - и замолчал, выразительно глядя на маму.
- Никто не вступился за нашу Кали, бедная моя девочка, - заплакала мама.
- Не раскисать! Что-нибудь придумаем, еще время есть, - папа вновь хлопнул дверью и вышел во двор.
Мама закрыла лицо руками. А я была в полной растерянности. Как-то привыкла себя чувствовать любимой и защищенной. И надоедливым парням всегда знала, как дать отпор - не словом, так кулаком под дых. Никто не смел меня тронуть, и я привыкла к ощущению безопасности, к тому, что родные и близкие рядом. И вот я оказалась в обстоятельствах, с которыми мне никак не справиться, и никто мне не поможет. Исходя из маминого рассказа, получалось, что такой порядок существовал уже много лет и право первой ночи у Лорда может выкупить только любящий жених, заплатив при этом своей магией. А я оказывается никому не нужна. Даже Рональду, что уж говорить об остальных. Наверное плохая из меня жена будет. Кому нужна женщина, способная добывать еду наравне с мужчиной, слишком самостоятельная, которая не побоится мужа и повелителя и посмеет оспорить его единственно верное мнение? Действительно, лучше бы меня воспитывала мама. Пусть бы научила меня кротости и смирению, вести домашние дела, заниматься рукоделием и быть настоящей слабой женщиной. Глядишь бы из женихов сейчас очередь стояла. А может и не стоит ничего предпринимать? Пусть меня заберет наш Лорд, ведь навсегда я там не останусь - натешится и выбросит за ненадобностью, как старую тряпку. О, богиня! Нет! Что у меня тогда останется? Даже уважение к себе потеряю, себя потеряю. Ни за что! Буду драться до последнего!
Я поднялась и отправилась во двор, захотелось вдохнуть свежего воздуха. Навстречу мне бросился Хаски, завилял хвостом, заглянул мне в лицо своими бесконечно голубыми с темно-фиолетовым зрачком глазами, лизнул руку. Я рассеянно погладила своего любимца.
- Один ты меня любишь, - я потрепала пса по лохматой башке. Тот в ответ усиленно завилял хвостом.
Ноги как-то сами поплелись по дороге в сторону реки. Подошла к самой кромке, коснулась рукой воды, сделала вдох. Тиной пахнет. Речка наша когда-то полноводная и, говорят, даже судоходная, сейчас постепенно превращалась в болото. Пройдет еще немного времени и заведется всякая нечисть, спасу от нее не будет.
Вдруг на плечо мне легла тяжелая ладонь. Я резко обернулась и выдохнула с облегчением, взглянув в карие с золотыми искорками папины глаза.
- Вот что, Кали, - тихо произнес отец, - к бабке отправишься, матери моей, надеюсь, не померла еще. Ведунья все же. Я амулет тебе дам, он дорогу укажет.
3
Я удивленно вскинула брови и спросила:
- Пап, а почему я никогда не слышала о бабушке?
Отец вздохнул, на скулах заходили желваки. Видно было, что не хочет говорить об этом.
- Калиан, ты уже большая, думаю поймешь, - заговорил отец. - Я ведь из рода ушел. Этот поступок мне родня не простила. Там, откуда я, правит другой князь, и законы там другие. Мать была против моей женитьбы. Будучи ведуньей, она мечтала, что и я стану сильным магом, ей опорой и помощником. А я принял решение расстаться со своим даром ради твоей мамы. Она этого не приняла. Пришлось уходить, - губы папы сжались в узкую полоску, он посмотрел вдаль, тяжело вздохнул и продолжил: - Здесь, на новом месте, нам с мамой пришлось начинать все с нуля. Ни жилья своего, ни вилки, ни ложки, ни гроша за душой, ни магии. Единственное, что взял - это амулет поиска, настроенный на крови. Не думал, что когда-то придется им воспользоваться. Держи.