Тремя часами позже Альвар Крэш сидел за столом в своем кабинете, в управлении полиции, просматривал последние донесения и с завидным служебным рвением делал заметки о ходе расследования. По-хорошему, ему надо было бы отправиться домой и хорошенько отоспаться. В прошлую ночь шерифу удалось прилечь не больше чем на час. Но Крэш был слишком возбужден. Погоня за преступником захватила его, и он не смог бы оставить все это и заснуть.
Правда, гнаться пока было не за кем. Губер Эншоу еще не выбрался из дому, и шериф не мог его расспросить. Может, экспертам-криминалистам из полицейской лаборатории удастся что-то выудить из улик, собранных на месте преступления? Крэш готов был поклясться, что они что-то раскопают, но эти находки только собьют с толку следствие. Кто бы ни совершил это преступление, он чертовски ловко подтасовал улики, которые ничего не доказывали.
Но пока не выяснится что-то определенное с уликами и вещественными доказательствами, двигаться вперед невозможно.
Нет, есть все же один способ. По-прежнему остается опасность еще одного подобного нападения. Случись оно – и можно будет понять почерк преступника, выяснить потаенный смысл этих нападений. Второе преступление готовят обычно не так тщательно. Ужасно, конечно, когда полицейский с нетерпением ожидает очередного преступления. Но у него так мало других способов разобраться с этим делом! Что еще он может сделать?! Отрядить половину своих полицейских на поиски ботинок с протекторами, как у роботов, – вдруг случайно наткнутся? Но-злоумышленник наверняка уже их уничтожил или припрятал получше для следующего нападения.
Альвар изо всех сил старался отвлечься от этого дела. В конце концов, ему по-прежнему надо руководить полицейским управлением, никто за него это не сделает! Шериф просмотрел все рапорты подчиненных, в два счета управился со всеми неотложными делами, отдал нужные распоряжения. Но отвлечься по-настоящему у него все равно не получилось.
Потому что поселенцы пришли на Инферно, чтобы отнять планету у колонистов. Крэш чувствовал это всем своим существом. Неважно, как настойчиво они это отрицают, неважно, как искренне уверяют, что это вовсе не так! Несмотря на всю шумиху, поднятую Правителем Грегом вокруг новой эры сотрудничества, Альвар Крэш твердо знал – поселенцы смотрят на Инферно как на мир, подходящий для колонизации!
До поры до времени поселенцы – по крайней мере, большинство из них – вежливо заявляют о своем уважении к местной культуре. И только! «Местная культура»! Это ведь всего-навсего обычная политическая ширма, если вообще такие бывают! Весь вопрос в отношении к роботам. Некоторые оптимисты считают, что поселенцы, пожив на Инферно, тоже заведут себе роботов, увидев все преимущества этих верных помощников. А может, даже вернутся на свои родные планеты, восхваляя на все лады роботов и стиль жизни инфернитов. Рынок расширится за счет новых миров – миров поселенцев, – и колонисты обогатятся, продавая туда роботов.
Крэш не понимал таких наивных мечтателей. Поселенцы пришли сюда, чтобы отнять у колонистов планету, а не для того, чтобы покупать роботов! Сперва они утвердят свое владычество – Господи, да с роботами можно запросто расправиться! Их можно просто перестрелять из бластеров. А когда поселенцы устранят роботов, им даже не надо будет как-то бороться с колонистами! Культуре колонистов – и каждому отдельно взятому колонисту – роботы нужны точно так же, как вода и пища. Слишком много работ выполняют только роботы, слишком многие люди не утруждали себя изучением всех тех дел, которые проще переложить на плечи роботов! Без роботов колонисты обречены.
Постепенно его мысли вернулись к тревожному вопросу: что произойдет, если колонисты перестанут доверять своим роботам?
И что, если поселенцы своими интригами как раз и пытаются выяснить, что из этого выйдет?
6
Губер Эншоу нервно расхаживал по комнате. Они уже наверняка должны были ее найти. Наверняка нашли! Но жива ли она? Этот вопрос острыми когтями раздирал его душу. Губер точно знал, что Фреда была еще жива, когда он ушел. Наверняка роботы нашли ее и позаботились о ней как должно. Там же полно роботов! Черт! Он ведь сам отослал их из лаборатории на всю ночь! Об этом Губер как-то позабыл – от волнения, конечно.
Но эта ужасная лужа крови, изрезанное осколками лицо Фреды! А как неподвижно и беспомощно она лежала! Он должен был остаться там, должен был рискнуть всем и помочь ей! Но Губер не смог – не смог из-за собственной трусости.
А Тоня! Его милая, милая Тоня! Даже сейчас, несмотря на свои душевные терзания, Губер Эншоу снова подумал: какое чудо, что такая замечательная женщина думает о нем, заботится о нем – о самом обыкновенном мужчине. И теперь она могла из-за него попасть в беду!
Однако он ведь сам попал в беду из-за нее. Тяжелые подозрения зашевелились в его душе. Да как только он мог такое подумать! И как же не думать?..
Было много такого, в чем он не отваживался признаться даже самому себе. Как она оказалась замешанной во все это? Ради нее он готов был пожертвовать очень многим – всем! Правильно ли он поступил? Что из всего этого получится? Что он должен был сделать этой ночью?
Губер глянул на панель видеофона. Сигнальные лампочки на нем светились. Внешний мир настойчиво пытался дотянуться до него по всем каналам связи. Наверняка там, среди других, ожидает его и послание от Тони. Наверное, она уже сумела раздобыть полицейские сводки! И она прекрасно знает, как бы ему хотелось на них взглянуть.
Губер Эншоу мерил шагами комнату, не находя места от тревожного ожидания, и не позволял себе даже взглянуть на настенные часы. Он уже давно завесил их тряпкой. Но его взгляд снова и снова неудержимо возвращался к закрытому циферблату, хотя Губер упорно не желал знать, сколько прошло времени. Он понятия не имел, который час, не знал даже, день сейчас или еще ночь. Это можно было узнать, надо всего лишь снять тряпки с часов или спросить у робота. Но какая-та часть рассудка Губера Эншоу упорно сопротивлялась этому.
Губер почему-то слепо верил, что, пока он не знает, который час, он надежно укрыт ото всех. Пока он не знает, какой сейчас день и час, можно представить, что он отрезан от всего мира, отделен от него безмолвной панелью видеофона и надежными спинами своих роботов.
Конечно, рано или поздно, ему придется выйти из дома. Придется снова вернуться ко времени, к миру. Губер это знал. Но чувство вины, вины за свои преступные действия, еще долго не позволит ему показаться на люди.
И – Тоня. Тоня. Два вопроса не давали ему покоя.
Какова ее роль в этой истории?
И как она будет относиться к трусу, не смеющему высунуть носа из своего дома?
– А ну, крошка-робот, приставь-ка бластер к своему железному лбу!
Маленький робот-ремонтник поднял оружие и повернул к себе. Черный провал ствола смотрел прямо в сияющие зеленые глаза.
Рэйбон Дерру пьяно хихикнул, где-то в глубине души, не отравленной алкоголем, сознавая, как все это глупо и бессмысленно. Но он смирился с этим, как со скучной работой. Если местные бездельники презирают вас, что еще остается делать приличному работяге-поселенцу, кроме как напиться? Собственно, ответ – вот он, перед глазами! Крушить их чертовых роботов!
Но просто ломать этих железных болванов неинтересно. Слишком просто. Какая радость в том, чтобы разнести на куски робота, который не хочет и не может сопротивляться? Нет, так гораздо забавнее, для этого надо кое-что уметь. Не много найдется людей, которые сумели бы уговорить робота уничтожить самого себя!
Правда, даже довести железного болвана до самоубийства слишком просто – по крайней мере, с некоторыми типами роботов. С более сложными, развитыми машинами это развлечение превращается в долгую мудреную беседу, пока ты не доведешь его до такого состояния, когда этот болван готов будет исполнить любой твой приказ и разобрать самого себя на кусочки. А с такими примитивными устройствами, как этот вот ремонтник, Рэйбону, с его долгим опытом подобных упражнений, задача казалась слишком уж простенькой. Только и всего, что надо не забыть приказать роботу не оповещать полицию через свой встроенный передатчик – о том, что его собираются кокнуть!