Смотря на нервно озирающегося бодигарда, Джедди вспомнился тот памятный разговор у камина в доме господина Граута.
«Халдир будет искать границы своих новых возможностей, мистер Пинбоу. Для него прорыв на новый ранг — это начало новой жизни. Как орк, он думает понятиями из разряда: „А что я теперь могу? А что мне разрешит мой хозяин?“ В общем, будьте готовы к сюрпризам в его поведении».
Джедди уже раз десять порывался наорать на бодигарда, но вместо этого сдержался и корил самого себя. И не без причины!
«Учитесь быть Халдиру господином, а не работодателем. Деньги для него больше не проблема. Ими его не удержать».
Джедди поёжился. Казалось бы, простые слова и всё очевидно… Но где же такому научиться⁈ Амбиции, более серьёзные дела, развитие бизнеса — пару дней размышлений натолкнули Пинбоу на мысль о том, что всё это хождение по кругу.
[Кредитовать компании и артели рабочих в порту Теона? Пф-ф… Дельцу средней руки не нужен телохранитель-учитель [3] в свите приближённых. Не-е-ет! Тут масштаб нужен намного больше.]
Так совпало, что вчера вечером господин Граут сам попросил о небольшой услуге. Всего-то и надо — поставить его же двести тысяч флоренов на выбранного бойца в летнем кубке Лиги Ветеранов.
Джжедди, знакомый с крутым нравом целителя, почуял… сердцем, почкой, пятой точкой… Вот она! Золотая жила и ключ от мира реально больших сделок. Но битый жизнью ростовщик предостерёгся идти ва-банк. И потому добавил к ставке Граута ещё триста тысяч. Почему бы и нет? Хороший способ узнать, стоит ли вообще ввязываться в сделки, предлагаемые господином Граутом.
К моменту начала первого раунда Лиги Ветеранов ставки на Чака Норриса достигли рекордных один к восемнадцати. Для большинства зрителей он являлся тёмной, никем и никак не проверенной лошадкой.
— Пять… Четыре… Три… — вещал ведущий под скрип поднимающихся решёток. — Но-о-оль… Наши гладиаторы выходят! По четыре на каждую из малых арен Колизея.
В занятой Джедди вип-ложе повисло напряжение. Ростовщик расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, взял бутылку дорогущего вина из ведра со льдом. Охлаждённый напиток, булькая, разлился по двум бокалам.
Отец суровым взглядом посмотрел на Джедди.
— Ну-у-у⁈ И сколько ты поставил?
— Триста, — ростовщик поёжился под взглядом отца. — Триста тысяч флоренов из личных сбережений. Я не взял ни единой монеты из семейной кассы.
Отец, неопределённо хмыкнув, пригубил вина. Джедди, не находя себе места, подошёл к панорамным окнам вип-ложи. Их специально сделали под уклоном сверху вниз. Так открывался наилучший вид на арену. Выступ из стеклянного пола длиной в полметра позволяет буквально погрузиться в схватку гладиаторов… А заодно посмотреть на гостей из других вип-лож.
Соседями Джедди справа оказались немолодой мужчина в клетчатом костюме в компании своей внучки. Уж больно сильно их фамильное сходство. Гости слева не торопились выходить на стеклянный выступ. Однако ростовщик каким-то шестым чувством ощущал: там тоже кто-то есть.
— Гладиаторы на арене! — продолжал ведущий. — А вместе с ними и по четыре монстра доисторического типа. Кто же победит в этой схватке? Гладиаторы или монстры?
…
Находившийся в соседней ложе лорд Крофт пребывал в скверном настроении. Вчера целители обнаружили у него опухоль на ранней стадии… Причём настолько ранней, что не знай они точно, где и что искать, и не нашли бы. Случайное знакомство, по ещё более случайной просьбе Шейлы, без малого спасло лорду здоровье… А то и жизнь!
[Заговор! Повсюду заговор,] — Крофт хмурым взглядом прошёлся по команде телохранителей. — [Хоть целители и сказали, что такую опухоль нельзя вызвать намеренно, но я видел в жизни и не такое.]
— Выходит! — стоящая у окна Шейла запрыгала от счастья. — Дед, ты глянь, каких монстриков дядьке Чаку Норрису завезли.
С разных сторон малой арены вышли четыре гладиатора и четыре монстра. Рядом с Чаком оказались тираннозавр Рекс и саблезубый тигр. Массивная рептилия, разогнавшись, мордой вышибла ворота, давая зрителем себя увидеть. Больше тринадцати метров в длину и семь в высоту! Разинув пасть, тираннозавр задрал голову и грозно зарычал.
— Р-а-а-а-а-а-а-а!
Аура чудовища-ветерана [2] внушала зрителям суеверный ужас и в то же время восторг.
— ЗАТКНИСЬ! — ещё более грозный рёв Чака заставил тираннозавра испуганно пошатнуться. — Я тут, вообще-то, спал с открытыми глазами. Но раз уж ты меня разбудила, ящерица, то пеняй на себя…
Норрис одарил саблезубого тигра коротким взглядом… Зверюга, что-то почуяв, поджала хвост и рванула на другой конец арены.