— Уверен? — Томагавк, нахмурившись, смотрит в другой конец коридора. — Граут… или как тебя там? Я знаю, что хорош в битве с террористами, солдатами и монстрами. На передовой в большинстве стран мира мне найдётся место. Знаю, что буду обеспечен работой до конца своих дней. Но каждый раз, когда сталкиваюсь с монстрами-одарёнными или…
Щёлкнув пальцами, накладываю на Томагавка «Паралич».
— Бла-бла-бла. Достал, ей-богу! Я его тут пинками к успеху веду, а он ещё сомневаться в моих навыках вздумал. Молчи и слушай! — ворча, аккуратно укладываю на пол обездвиженное тело. — Вроде взрослый парень, а волнуешься, как девочка-студентка, собравшаяся на первое свидание. Томагавк, у тебя с головой проблемы! Причём серьёзные. С таким не шутят.
Сняв с эльфа верхнюю часть маскхалата, аккуратно приступаю к лечению.
— Слушай мой голос, — перехожу на профессиональный тон, какой в меня вбили наставницы. — Тебя в армии, видимо, пичкали какой-то боевой алхимией. Судя по силе влияния на организм, ты тогда ещё был не-одарённым. Назовём эту алхимию Грязью. Её следы до сих пор есть в теле. Грязь влияет на гиппокамп и кратковременные воспоминания. До сих пор влияет, замечу! Когда ты ощущаешь чью-то Жажду Крови, у тебя случается провал в воспоминаниях… потому что сознание обращается к области мозга, травмированной этой дрянью. Итого заГрязнение плоти влияет на работу ментальной составляющей… Сейчас я её уберу и выведу из организма через лимфу.
Процедура сама по себе несложная, но целители её проводят только сами став ветеранами [2]. Всё дело в количестве точек фокусировки, необходимых для создания плетения. Например, «Шар» у Циолковского — типичное по сложности плетение для ученика [1] — оно требует контроля всего над девятью точками. «Усиление» или «Ускорение» — по шестнадцать. Это обязательный базис для учеников [1].
«Доспех духа» — главная фишка всех ветеранов [2] — требует тридцать две точки фокусировки… Как и лечение травмы Томагавка.
На лечение ушло минут пятнадцать. Большая часть времени пришлась на ювелирное извлечение Грязи из головы пациента. Мозг — орган крайне чувствительный к влияниям извне.
— Закончили, — снимаю с пациента паралич. — Уложились в пятнадцать минут. Ты там жив, бро? Пошевели ушами, если ты нас слышишь.
Циолковский, вытянув шею, уставился на эльфа из-за моего плеча.
— Шевелит, кэп!
— Да идите вы, — эльф беззлобно выругался и прикрыл глаза руками. — Кажись, песок в глаз попал.
Марк нахмурился, взглянул на пол.
— Какой ещё песок? Мы в абсолютно чистом помещении.
— Ну, значит, пепел с поля, — Томагавк сглотнул вставший в горле ком, не убирая ладоней от лица. — Граут, ты когда эту дрянь из меня вытаскивал, я столько всего вспомнил! Как отряд мой погиб, как командование меня слить пыталось. Как домой вернулся, и там проблемы начались.
Пожимаю плечами, ибо озвученные симптомы мне хорошо знакомы.
— Привыкай, боец. Флэшбеки, это норма при травме гипокампа. Всплывшие проблемы не исчезнут, но ты научишься реагировать на них спокойнее. И ещё! Ты си-и-и-льно подзадержался на ранге ученика [1]. Года на три, если быть точнее.
Томагавк сглотнул и ту же сжал зубы, о чём-то вспомнив.
— Хорош уже, Граут. Я и так знаю, что у меня низкий потенциал к развитию.
Улыбнувшись, качаю головой.
— Ушастый! Больше веры в себя. В течение ближайшего месяца ты, вероятнее всего, совершить прорыв в ветераны [2]. Эта алхимическая дрянь в организме тебя больше не будет тормозить.
…
Десять минут до завершения отсева в Зоне Обучения 1–3
Сидим у стенки. Каждый думает о своём. Томагавк крутит головой, борясь с накатывающими видениями. Шепчет: «Так вот, что случилось в Курдистане… Нас подставили, и начальство об этом знает».
Мне в голову тоже лезут странные мысли: «Семьдесят пять лет на перенос! Это же получается, что ещё немного и мне исполнится вся сотня».
В прошлой жизни у меня было много великих учителей. Две наставницы, партнёры по бизнесу, великий вождь орков. Капитан моей родовой гвардии как-то раз сказал: «Команда — это группа наглухо отбитых парней, которые вместе пережили некоторое дерьмо. Чем дольше притираются, тем легче потом доверяют друг другу спину».
Оттого момент, когда Циолковский созрел для разговора, был предсказуем.
— Ну да, я из Дзержинска, — Марк шумно выдохнул. — Ещё там на горящем поле проговорился, когда эту ходячую гору мяса увидал. У меня аж мозги переклинило.