Из Райской Бухты или любой другой бухты на побережье можно было запросто уйти в горы, а оттуда потому перевозить товары в Лос-Анджелес, тем более что спрос был велик. К тому же большинство местных жителей не считали занятие контрабандой преступлением, так как законы о торговле с иностранцами были слишком суровыми, а получать товары из Мексики было весьма затруднительно и чересчур накладно.
Но хоть Вустон и поверит в то, что золото у них есть, но и в этом случае ожидание скорейшей выплаты долга ни в коей мере не заставит его отказаться от дальнейших притязаний на ранчо. Теперь, когда золото найдено, это лишь еще больше разожжет его аппетиты, а Вустон был не из тех, кто станет поступаться своими желаниями.
Здесь он мог бы использовать свои связи с Мичелтореной, но даже сам губернатор мало чем мог бы оказаться ему полезен... во всяком случае, до тех пор, пока Сеньора, брат Майкл и он еще живы.
Никаких наследников не объявится, а поэтому ранчо должно будет отойти в ведение губернатора, и только после этого они еще как-нибудть смогли бы прибрать его к рукам.
И все же Шон не был уверен, что для достижения своих целей они изберут именно такой метод. Вряд ли они станут доверять в таком деле даже губернатору, так как велик риск, что тот мог бы запросто отдать землю кому-нибудь другому или же вообще оставить ранчо за собой. Нет, они наверняка постараются найти какой-то другой способ.
Одернув широкий ремень у пояса, он задумчиво разглядывал свое отражение в зеркале.
Как?
И куда девался Крутой?
Он снова задумался о том, как расплатиться с долгами. Можно было бы занять у кого-нибудь денег, тем более что теперь все уверены, что у них есть доступ к золоту. И даже если раздобыть столько денег они и не сумеют, но все равно им удастся выиграть время, а это для них сейчас важнее всего.
И все же он, единственный из всей семьи, кто мог управляться с "Госпожой Удачей", принял решение не спешить с выходом в море. Шон надеялся, что им все же удастся собрать немного товара для продажи кое-что можно взять на их ранчо, что-нибудь найти у соседей. Он смог бы даже расчитывать на неплохую прибыль, но для этого пришлось бы отправляться куда-нибудь кроме Мексики.
Ситка? Русским на севере нужна пшеница, и у них есть меха на продажу. На меха был спрос в Китае и на Восточном Побережье.
Он в очередной раз проверил свой "кольт". Все в порядке, пистолет полностью заряжен. Проведя рукой по рукоятке ножа, висевшего у пояса, он выглянул во двор через открытую дверь.
Гости все прибывали. Поланко говорил, что среди холмов прячутся какие-то люди. Кто они такие, и чего им надо? Несомненно, это люди Вустона, но, возможно, они посланы сюда, чтобы забрать Мариану, и против них он будет практически бессилен что-нибудь сделать. В конце концов, она была предназначена в жены Андресу. Такова была воля ее дяди. Для большинства из собравашихся это послужило бы веским аргументом, так что на поддержку и понимание с их стороны рассчитывать не приходилось. Хотя история о том, как она ночью пробралась к нему на корабль, и могла кому-то показаться очень романтичной.
Он остановился на пороге дома, глядя на великое столпотворение во дворе. Музыканты настраивали инструменты, проигрывая несколько аккордов то из одной мелодии, то из другой. Скоро должны будут начатьтся танцы.
Он разглядывал пеструю толпу. Во время подобных затей он всегда оставался скорее зрителем, чем активным участником происходящего, но это его вполне устраивало. И все же на душе было не спокойно.
Подобные ощущения иногда возникали у него в море, незадолго перед штормом, когда в воздухе весит тягостное ожидание перемен в погоде. Но только на сей раз его ожидало нечто другое, не имеющие ничего общего с разбушевавшейся стихией.
Надвигалась большая беда, и он не знал, с какой стороны и какого подвоха ожидать. Вустон... Андрес... любой из них был способен на такое.
И Крутой тоже.
Монтеро подошел к нему.
- Хороший вечер для танцев, - тихо сказал он, - но я не думаю, что он окажется столь же хорошим для нас.
- Ты тоже чувствуешь это?
Монтеро ответил не сразу.
- Да, - сказал он наконец. - Это приносит ветер... или же мы просто знаем о том, что нас ждет. Не знаю, как и когда, но нас ждет беда.
- Хорошо, что Мимс сейчас здесь.
Монтеро тихоньку усмехнулся.
- Управы на него нет. Но он хороший парень, хотя я сомневаюсь, что ему удастся дожить до старости. Стариком ему не быть, так же как и его дружкам.
- Нашего Старца больше нет.
- Да... нам его будет очень не хватать. Такой хороший был человек.
- Хесус, а что ты знал о нем?
Монтеро пожал плечами.
- Наверное, не больше твоего. Однажды он рассказал мне о некоей двери, ведущей в другие миры, через которую может пройти человек. Но всему свое время: нужно знать, когда уходить и когда возвращаться обратно. - Недолго помолчав, он продолжил: - Возможно, золото бралось именно оттуда. Может быть это были жертвенные дары.
Предки Шона Малкерина верили в существование гномов, добрых и злых духов и поклонялись древним кельтским богам. Ирландия была древним, благословенным краем, где теперь медленно и неотступно уходили из памяти людской воспоминания о призраках минувших дней, тени которых еще обитали в горах и среди болот. Шону были чужды глупые предубеждения и предрассудки, но он все же не сомневался в том, что на свете случаются порой необъяснимые вещи, о природе которых не известно еще ровным счетом ничего, и наверное существуют незримые преграды, за которые ему не давно заглянуть.
- Понятия не имею, - с сомнением сказал Шон, - кому в таком случае могли бы предназначаться такие дары.
- Откуда нам знать, сеньор? Очень часто приношения богам делаются даже тогда, когда имена эти самых богов уже давно позабыты. Наверное все дело в силе привычки, и старые верования и предания со временем могут померкнуть, но они не умирают.
Они вместе вышли из дома и остановились на веранде. Шон разглядывал залитые солнечным светом склоны далеких холмов, покрытые зарослями кустарника. Что за глаза следят оттуда за ним? Издалека местность вокруг ранчо могла показаться идиллическим пейзажем, но ему приходилось не раз оказываться в тех пустынных местах, отмеченных пустынным безмолвием.
Начались танцы. Эль-Теколеро, взявший на себя роль распорядителя, начал вечеринку с хоты, простого, но изащного танца. Шон глядел на танцующих гостей, но мысли его были далеко. Что-то должно случиться, он был в этом уверен. Он обернулся, чтобы снова заговорить с Монтеро, но того уже не оказалось рядом.
Поланко занял позицию на противоположной стороне двора, рядом с загоном, где теперь стояли лошади, Джонни Мимс танцевал, но Леркин Кемпбелл и Билл Ханикутт стояли неподалеку и курили, то и дело поглядывая по сторонам.
Неожиданно со стороны дороги послшышался перестук копыт, и ко двору ранчо подъехали всадники - их было человек шесть или семь. Впереди всех ехал сам Андрес верхом на вороном коне. Он превосходно держался в седле. Томас Александр и Фернандес тоже были здесь. У их остальных попутчиков был вид заправских бандитов.
Шон заметил, что Ханикутт отошел немного в сторону, откуда ему было бы сподручнее следить за происходящим.
Шон прошел через площадку для танцев, пробираясь между танцующими. Когда он наконец выбрался из толпы, то тут же лицом к лицу столкнулся с Андресом.
- У нас вечеринка, - тихо сказал он, - мы танцуем и поем. Если ты приехал сюда для того же, то милости просим быть нашим гостем, и твои друзья в таком случае тоже могут остаться.
- А если нет? - Андрес смотрел на него с холодным презрением.
- Тогда вам здесь делать нечего, и как настоящий кабальеро, ты уедешь и не появишься здесь до конца фиесты.
- Ты будешь меня поучать?
- Я всего лишь напоминаю.
Андрес натянуто рассмеялся.
- Ну ладно, фиеста так фиеста. - Он улыбнулся своей ослепительной улыбкой. - Но только после я убью тебя.
Шон Малкерин небрежно усмехнулся в ответ.
- Разумеется, у тебя будет шанс попытаться это сделать. - Он немного помолчал. - Что ни говори, а глупо умирать из-за одной девчонки, которой на тебя наплевать, в то время, когда многие другие за тобой ходят гужом.
Андрес развернул и пришпорил коня.
- Умереть придется не мне!
Шон понимающе улыбался.
- Все так говорят, пока не познакомятся с моим ножом. Приятного вечера, сеньор!
Со стороны дороги, идущей от побережья, доносился скрип и грохот колес. Гости - и стар, и млад - продолжали прибывать в повозках, украшенных разноцветными лентами. Обычно каждую повозку сопровождало несколько ехавших верхом всадников, облаченных в бархатные сюртуки, к которым были подобраны широкие, с разрезами, брюки, или же в костюмы из тонко выделанной белой замши. Все мужчины были в сомбреро.