Допев гимн до конца, хор промышленных подошёл к тому месту, где за столом сидели Иван Александрович Кусков, Сысой Слободчиков, да Иван Лихачёв с Алёной и, явно обращаясь к ним, громко грянул державинского «Заздравного орла». Написанная знаменитым русским поэтом «в память фельдмаршалам Суворову и Румянцеву», эта застольная песнь русских воинов тоже подходила к сегодняшнему празднику:
Поблагодарив, Кусков вместе с отцом Никодимом встали из-за стола и подошли к певцам.
— Ну что, братцы! Свершили великое дело! — громко сказал Кусков.
— Свершили, Иван Александрович!
— Свершили, ваше благородие!
— С Божьей помощью! Так!
— Теперь обживать сей край будем!
— Будем, братцы, будем! И любопытно мне то, кто будет обживать… Вот ты откуда родом? — обратился Кусков к одному из стоявших мужиков с большой бородой.
— Вологодские мы. Из Устюга Великого.
— Устюжанин? Стало быть земляк мой. А ты знаешь, откуда я? — неожиданно спросил бородача Кусков.
— Знаю, ваш-бродь. Из Тотьмы.
— Точно так, брат-земляк. Ну, а ты? — спросил другого Кусков.
— Из Иркутска…
— Тобольский я.
— Костромской, галичанин.
— Тоже почти земляк мой.
— Точно так, ваш-бродь.
— Из Курска, рыльские мы.
— Ну вот, братцы, — сказал довольный Кусков, — а все мы русские люди. Собрались с разных краёв матушки-Руси. А ещё мы с вами теперь русские американцы и пришли сюда надолго. Так что, как сказано в Писании: «Плодитесь и размножайтесь». Ищите себе невест, а батюшка наш, отец Никодим, благословит на это каждого из вас. Верно, отец Никодим?
— Вернее не бывает, Иван Александрович. Дело сие богоугодное и на пользу Отечеству нашему.
— Будем стараться, Иван Александрович!
— Будем!
— Будем! — ответили мореходы и первые насельники Росса Кускову и отцу Никодиму.
Глава одиннадцатая
Хижины макома временно поставили на берегу реки недалеко от русской крепости. Так решили Алёна и Валенилла. А ещё вождь Шаста поведала шаману Вываку и старейшинам, что отец зовёт её к себе и она скоро должна к нему уплыть. Когда же это случиться, она и сама не знала…
…И вот настал день, когда Алёна с Манефой и маленьким Вуком пришли на океанский берег и долго стояли в молчании, обдуваемые морским ветром. Но настало время прощания, и Алёна обняла Манефу.
— Прощай, Маня, — сказала она при этом. — Передайте вместе с Вуком шаману Вываку, что бог океана позвал меня сегодня. Вук подтвердит. А ещё скажи, что я оставляю племя макома на его шаманово попечительство. Потом Вывак пусть соберёт старейшин, и они выберут себе нового вождя. Достойные люди в есть среди воинов племени. Перед выбором пусть помолятся в своей священной пещере. Передай ещё, что русские люди форта Росс не оставят их в беде. И всякий раз, когда на то потребность будет, пусть идут сюда в крепость, к самому правителю Ивану Александровичу Кускову. Он обещал мне заботиться о них. А обо мне пусть не печалятся — я скоро буду у отца моего.
— Всё передам, вождь Шаста, всё сделаю так, как ты велишь, — сказала Манефа со слезами на глазах. — Прощай, Алёна… Храни тебя Господь.