Дэвид всем своим видом показал полное согласие с военным предводителем, слегка лишь поклонился присутствующим и, что-то шепнув Мэри, галантно взял под руку заробевшую мулатку и повел ее от слабо тлеющего костра в темноту, за линию фургонов.
Глава 4
Пустыня Сорок миль
«При преодолении огромных расстояний от Миссури до Орегона и до Калифорнии, время имело ключевое значение. Обозы не должны были, с одной стороны, вязнуть в весенней грязи, а с другой стороны, застревать в горах Сьерра-Невады в снежных сугробах, появлявшихся там уже в сентябре. Поэтому не прекращались поиски более короткого пути. Кроме того, в пути должно было быть достаточное количество свежей травы для питания лошадей и волов.
После бара Гумбольдт путников ждала пустыня Сорок миль. Поднявшись на последнюю возвышенность перед ней, они видели впереди сухую, голую, идеально плоскую равнину, покрытую белой солью. Размеры равнины были больше, чем у той, которую они пересекли после Большого Соленого озера.
Не менее трудным участком маршрута в Калифорнию был заключительный отрезок, проходящий через горы Сьерра-Невада. На более 500 вершинах этого горного хребта из-за высоты и близости к Тихому океану выпадает больше снега, чем в большинстве других гор умеренных широт Северной Америки. Кроме того, восточные склоны хребта обладают сильной крутизной, и путешественники были вынуждены заклинивать колеса на крутых спусках и передвигать большие камни.
И хребет Сьерра-Невада надо было успеть перейти до выпадения снега».
Солнце начинало припекать, и организм Айвена отозвался на это появлением пота под широкой шляпой. Юноша опустил поводья и встал с передней скамьи фургона, всматриваясь вдаль. Сначала вперед, потом в остальные стороны. Вокруг тишина и покой, никто не шел рядом с фургонами, все путники спрятались под тенты. Дни на этих территориях были сухими и жаркими, а ночи холодными.
Для стоянки в прошедшую ночь проводник выбрал небольшой пригорок рядом с баром Гумбольдт. На нем отдельными островками имелись пятна растительности, имевшей зеленый цвет. Все пространство вокруг было окрашено в серо-белые и бежевые тона.
Когда караван поднялся на этот небольшой холм, путники увидели впереди по курсу сухую, идеально плоскую равнину, лишенную растительности и покрытую белой солью. Так как видимость была хороша во все стороны, лошадей и волов отправили пастись немного ниже в стороне, где виднелась водная гладь мелкого озера. Там животные смогут немного подкормиться до следующего утра.
Но это было вчера, а сейчас цепочка фургонов медленно двигалась в направлении, указанном Дэвидом, который сидел сейчас рядом с юношей.
— Вперед смотри! — сказал юноше проводник, скорее ради шутки.
— Что там смотреть, ничего интересного, даже индейцев, и тех нет. Впустую головой вертеть…
— Откуда им здесь быть! Скоро подойдем к небольшому оврагу, точнее пересечем его, где в другие времена года течет небольшая речка, но и сейчас должны быть места с водой на обмелевшем русле. Там и остановимся. Это будет последнее место перед пустыней Сорок миль, где есть немного воды и травы.
Так и произошло. Добравшись до этого места, сразу поставили фургоны в круг и отпустили пастись животных за лагерь, спутав лошадям передние ноги. Дозоры в этой ровной местности дежурили пешком, в пределах ста ярдов от лагеря. Сейчас быстро начало темнеть. Вечером все собрались тесной группой у одного костра, греясь от излучения пламени впереди, и от накинутых одеял со спины. Все занятия были отменены до наступления лучших времен, практиковали только ответы на вопросы и обсуждения самого насущного.
Сидели перед костром очень плотно друг к другу. Айвен немного задумался, потом ушел от окружающего рядом, «сканируя» пространство вокруг, а когда вернулся, почувствовал тепло от тесно прижавшихся тел. Справа и сзади к нему прижимались названные сестры, Дарина и Нора, а слева пристроилась Ханна, причем убрала одеяло между ними, пользуясь темнотой. Так и сидели, слушая разговоры взрослых.
За прошедшую ночь на лагерь никто не покушался, змей и хищников не видели, только птицы оставили свежий помет на крышах фургонов. И откуда только они здесь взялись.
Шестого августа встали как можно раньше, и после сухого завтрака двинулись в пустыню. Утром появилась влага на соляной корке и превратила почву в мягкую массу. Колеса фургонов стали катиться труднее, и на четверки волов нагрузка возросла.
— Озеро! Святая Магдалина! Вижу озеро справа! — послышался женский крик сзади. Юноша обернулся. Кричала с четвертого фургона одиннадцатилетняя Магда Рихтер, дочь оружейника.