Сэтору произносил слова медленно, а сам смотрел в темноту ночи, где была поверхность реки.
— Не буду тянуть никого за хвост, как выражается Джеро-сан, — продолжил теперь падре, — но отправляться нам с тобой в дорогу ровно на третий день, начиная с завтрашнего. Завтра — первый, потом второй, а на третий день утром в бухту зайдет судно военно-морского флота США. За нами придет шлюпка, и мы должны быть полностью готовы отправиться в Нью-Йорк.
«Ну и падре…,» — подумал юноша, осмысливая сказанное. — «Скор на руку, и слово у него не расходится с делом. И когда только успел все провернуть?». Хотя этот план его жизни в ближайшие несколько лет давно оговорен и принят им, все случилось неожиданно быстро.
Отец Уильям угадал ход его мыслей, и продолжил дальше.
— Все это было решено во время нашего визита в Сан-Франциско. Быстроходное судно Тихоокеанской эскадры повезет почту в Нью-Йорк и Вашингтон. На этом судне мы дойдем до Панамы и пересечем вместе с морскими пехотинцами и курьером перешеек, где нас будет ожидать другое судно. Таким образом, ты сможешь приступить к занятиям в Академии не позже конца следующего месяца.
Падре говорил, а остальные мужи только кивали головой в знак серьезности положения. Не сказать, что услышанное потрясло парня, все давно было им решено и обдумано со всех сторон.
«Да и звезды складываются как-то удачно, ведь Дженни сказала, что через год-два вернется в Нью-Йорк. Со всех сторон неплохо…»
И тут же в голову полезли мысли, как тут без него будут справляться наставники с Морриган и с сестрами.
Продолжил Сэтору, и сказал в тему.
— Не переживай за нас! Мы справимся. В доме добавились Морриган с дочками. Когда ты закончишь учебу и вернешься, застанешь совсем другую картину.
— А вернешься ты обязательно, это я обещаю! — поддержал японца отец Уильям. — На Калифорнию у правительства большие планы, и скоро нужны будут образованные люди, чтобы поднимать эту землю. Она станет самой богатой, самой красивой и самой здоровой страной в мире. Потом ты узнаешь больше.
— Насчет обеспечения не думайте беспокоиться! — обратился Уильям к наставнику. Я знаю, что вы далеко не бедные люди, хоть и держитесь скромно, но обо всем позаботятся фонды Ватикана на местах и юноше ни в чем не придется себе отказывать. В разумном смысле, конечно…
— Ты не против? — на всякий случай спросил Сэтору, закругляя беседу.
— Баран-бе, баран-бе! Будь покорен своей судьбе! — совсем не к месту произнес отец Салливан, который до этого больше молчал. Но серьезную атмосферу немного разрядил.
— Да. Готов хоть завтра!
— Завтра не надо! — добавил неожиданно повеселевший отец Уильям. — Проведи эти два дня до отъезда с родными. И с Ханной не забудь попрощаться. Мне обещали, что тебя освободят от ночных дозоров…
Некоторое оцепенение, охватившее юношу с началом разговора, после этих шуток пропало. Все четверо дружно поднялись, святые отцы немного размяли затекшие ноги, и через темноту прошли на свет, к костру, где не прекращались разговоры и веселье.
Рано утром, Айвен с наставниками прошел мимо большого сарая-блокгауза, где могли поместиться все лошади, и наскоро устроенного большого загона из жердей, куда на ночь загоняли волов, продолжавших трудиться теперь на строительстве. Они с рассветом направились к берегу океана, где был пологий пляж, и отрабатывали бой с ножом. Сегодня наставники не изводили его долгими повторениями, поскольку все известное было отработано юношей до автоматизма, а показывали новое. Потом просто сидели у берега, общаясь перед расставанием.
Когда за завтраком Айвен сообщил Морриган и сестрам о скором отъезде, по ее реакции он понял, что она все знала. Нора приняла новость спокойно, а Дарина не смогла сдержать слез и убежала вместе со щенками с глаз долой, не доев свою порцию. Ее не стали останавливать или ругать. Ведь женские слезы — как утренняя роса, быстро проходят, как говорил его младший наставник. Просто обсудили, что нужно приготовить в дорогу, и отправили его на дневное дежурство, которое он сегодня проведет в паре с Генрихом, единственным сыном Августа и Урсулы Браун, молчаливым и спокойным юношей.
Сменившись поздно вечером, Айвен поужинал и некоторое время просто сидел у кухонной палатки, наслаждаясь тишиной и теплом сентябрьского вечера.
— Эй, юноша! — крикнула от изгороди, идущей по фронту их участка, Ханна. — пойдем пройдемся немного. К пляжу!
Почему нет? Другого случая может и не быть. Она все знает, как и остальные в их поселке. Весть о его отъезде разнеслась очень быстро. Весь день он разъезжал на своей кобыле в дозоре вокруг их поселения, и наслышался много хороших и теплых слов от людей, которые стали ему близки за этот год.