На красавца дохлый петух не тянул совершенно, но раз нужно для дела…
— Эй, чего зависла! У нас дел невпроворот, а твоя принцесса — лягушка вот-вот явится! Я не хочу лишиться развлечения и нескольких сотен баксов!
Таниша (очевидно из вредности), ещё раз тряхнула перед моим носом петушиным трупиком и величественно уплыла в кухню. Я очень надеялась, что петух — последний сюрприз на сегодня. Эх, если бы…
Глава 16. "Магия вуду и прочие неприятности."
Можно смело сказать, что наш сеанс «чёрного колдовства» удался. Шрея пришла в абсолютный восторг от Таниши, протянув восхищённое «Ооо…», едва высокая негритянка распахнула дверь квартиры. Надо признать, выглядела фальшивая ведьма впечатляюще: блестящие монеты, вплетённые в густые рыжие пряди, тонкие, позвякивающие при движении, цепочки и что-то подозрительно напоминающее птичьи кости, создавали достойное обрамление вызывающему макияжу. Густые чёрные мазки теней превращали глаза «ведьмы вуду» в мрачные колодцы, полные тёмной стоячей воды. Только я могла заметить в них приглушённые искорки старательно сдерживаемого смеха. В бардовом сумраке плотно задёрнутых штор лицо Танишы оставалось непроницаемо таинственным, заставив возбуждённую необычным приключением Шрею невольно притихнуть. Покосившись на расставленные по комнате свечи, Шрея быстро наклонилась ко мне и прошептала:
— Я сказала брату, что мы с тобой, вдвоём идём по магазинам. Иначе бы он обязательно навязался в компанию. По-моему, он в тебя втюрился. — На мой опешивший взгляд, она беспечно закатила глаза, — Не бери в голову, у него это пройдет…
Немного смущённая подобным предположением, я не сразу заметила, что Таниша бросила на пол три большие, богато расшитые подушки и предложила нам усаживаться поудобнее. Опустившись на подушки, мы оказались по углам нарисованной мной египетской пентаграммы и заинтригованно уставились на хозяйку квартиры, в руках которой возникла ритуальная деревянная погремушка с металлической ручкой. Пританцовывая и гремя погремушкой, Шрея сделала большой круг вокруг пентаграммы, выкрикивая непонятные слова и подвывая дурным голосом. Связка странных фигурок на конце ручки погремушки, приплясывала в шаг движениям и выкрикам «ведьмы» усиливая эффект. Внезапно остановившись, Таниша выкинула руку в сторону Шреи,
— Давай!
— Что дать?! — растерянно моргнула девушка.
Будто надкусив лимон, Таниша скривилась и демонстративно закатила глаза,
— Ты зачем сюда пришла?! Чая попить или парня приворожить? Так фотку его давай!
— Фото?! А, да, сейчас… — засуетилась девушка и вытащила из сумочки слегка помятую журнальную вырезку. С картинки сурово смотрел мой драгоценный супруг. Вдохнув поглубже, я постаралась сохранить на лице маску безразличия.
Выхватив из рук Шреи картинку, Таниша внимательно воззрилась на фото в статье, а потом перевела задумчивый взгляд на меня, протянув «Эмм…». Что это значило, я не поняла, но на всякий случай бодро улыбнулась и незаметно кивнула на Шрею. Мол, мы здесь не для того, чтобы обсуждать мои предпочтения в мужчинах, а чтобы умиротворить эту девушку. Маниша поняла намёк правильно и вернув взгляд к фото звучно провозгласила,
— Нда… Вижу, объект сложный… Его сердце под замком и всё ещё принадлежит другой женщине… — Шрея громко вздохнула, но Таниша продолжила. — Что ж, придётся обратиться к верховному лоа… Это будет дороже.
— Нет проблем! — очевидное облегчение расцвело на лице Шреи. — Заплачу сколько надо! У меня с собой четыре тысячи… Я отдам! Вы только сделайте так, чтобы он захотел меня!
Лицо Танишы загадочно скривилось и снова обернулось ко мне. В обсидиановых глазах сквозило сомнение. В ответ я лишь пожала плечами — мы уже заварили этот спектакль, и главная актриса сейчас на сцене, ей и решать!
— Нет, четыре не надо! — Всё же у Танишы была совесть. — Хватит тысячи. Но есть несколько условий…
— Я согласна на всё! — дернулась вперёд Шрея, — Кроме…
— Кроме? — усмехнулась «ведьма».
— Кроме как продать душу. — Потупилась энтузиастка.
— О, это не понадобится. Не в нашем случае…
— Тогда какие условия?
— Ну…, во-первых, эта встреча должна остаться нашим секретом. Выйдя за эту дверь, ты забудешь о моём существовании и всём, что здесь происходило. Разболтаешь — прокляну! — обещание прозвучало достаточно угрожающе, и Шрея быстро кивнула,
— Обещаю!
— Отлично! Во-вторых, после этого ритуала, ты не должна прибегать к каким-либо другим попыткам приворота, магическим штучкам и помощи других эмм… специалистов. Чёрная магия вещь хрупкая, и войдя в конфликт с чужой магией, может обернуться любой бедой. Например, у твоего парня выпадут волосы или случится какая беда с его причиндалами… Ну, ты понимаешь?
Усердно закивав, бедняжка Шрея задрожала губами,
— Я понимаю! Я не за что… Никогда… Ни к кому больше! Клянусь!
— Вот и ладненько! — Таниша бодро тряхнула погремушкой и широко улыбнулась. — Ну и последнее — деньги вперёд!
Спрятав за корсаж пёстрой блузки несколько свёрнутых купюр, звезда представления потёрла руки,
— Что ж, приступим! Кхуши, мне потребуется твоя помощь!
Спустя несколько минут ритуал набрал обороты. Барабаны отбивали нарастающий напряжением ритм (звучащий из портативной колонки за кактусом), ноги Танишы вторили дробному грохоту барабанов, ускоряясь в ритуальной пляске вокруг импровизированного алтаря в центре пентаграммы: горящая свеча, фото Арнава и сплетённая из веточек пятиконечная звезда составляли сердце магического ритуала. Грозно подвывая, Таниша наматывала круг за кругом. В левой руке у неё болталась тушка петуха, правой она разбрасывала муку, словно рисуя ей в воздухе тайные знаки. Я послушно следовала за соседкой след в след, держа в одной руке миску с мукой, а другой, как было сказано, поливая из кувшина водой протанцованные круги Таниши. Свечи горели, барабаны грохотали, Таниша прыгала и вопила «Лоа! Лоа! Она кай Лоа!», Шрея замерла с раскрытым ртом, не смея (или забыв) моргать. Вот музыка достигла накала, превратившись в непрерывный пронзительный стон. Таниша выхватила у меня миску, и, сделав шаг в центр пентаграммы, прокричала: «Кауи лели манна! Она лиа пуа ино уа! Манаи леи манна! Макау она кай!». Вскинув руку с петухом, Таниша выдернула из-за пояса нож, и провопив «Пуа ино Лоа!», одним ударом отсекла птице голову. Веером брызнули алые капли… Одновременно с громкихм «Ох!», сорвавшимся с губ Шреи, я поморщилась и отвернулась. Когда смогла вернуть взгляд к происходящему в центре круга, тёмная, уже загустевшая кровь петуха, едва капала в подставленную Танишей миску. Новая порция непонятных слов растаяла в воздухе, и напоследок окунув край фотографии в кровь, Таниша протянула её Шрее
— Держи! Дело сделано!
Покосившись на петуха, Шрея вдруг поинтересовалась,
— А он резвее не должен был быть живым? Ну до того как это…
— А он и был! — Не смутилась Таниша. — Был жив-живёхонек, просто в обмороке. Глубоком. От страха. — Отодвинув ногой сомнительную тушку жертвы, Таниша снова сунула девушке фотографию. — Значит так, положи фото под кровать и жди!
— А сколько ждать? — покосившись на капающую с картинки кровь, Шрея отвела руку с фотографией подальше в сторону.
— Откуда же я знаю? — пожала плечами Таниша, — Тут как верховные силы решат, так и будет. Твой запрос я передала, духи задобрены, должно сработать. А сроки дело тёмное… Может час, может неделя… Ты, главное, фотографию положить не забудь…
С некоторым сомнением Шрея взглянула на фото,
— Эмм, а может есть ещё зелье какое-то? Приворотное. Для надёжности.
— Ну ты глянь?! — возмутилась Таниша, уперев руки в крутые изгибы бёдер. — Она ещё и зелье хочет! То есть я тут зря надрывалась, голос срывала…
— Я доплачу! — быстро нашлась девушка. — Ещё тысячу!
Задумчиво почесав выдающийся подбородок, «ведьма» махнула рукой,
— Ладно. Что с тобой делать… Раз такая любовь… — Она мельком взглянула на меня и выразительно подняла брови. — Погоди-ка тут.
На несколько минут скрывшись в соседней комнате, Таниша вернулась к нам и торжественно помахала в воздухе пузырьком с чем-то мутно-бурым.