Я рассказал эту притчу для того, — добавил шакал, — чтобы тебе было известно: когда слишком много хитришь и измышляешь, можешь перехитрить самого себя и погибнуть. Я укажу тебе способ погубить черную гадюку, и если ты выполнишь в точности мои указания, останешься цел и невредим, не подвергая свою жизнь ни малейшей опасности». — «Что же это за способ?» — спросил ворон, и шакал ответил: «Летай над селениями и городами и смотри внимательно: если увидишь блестящее и дорогое украшение, которыми увешивают себя женщины, хватай его и лети низко над землей, то поднимаясь, то опускаясь, будто у тебя повреждено крыло, либо ты несешь непосильную тяжесть, так чтобы люди не потеряли тебя из вида. Лети прямо туда, где находится нора черной гадюки, и брось украшение у самого входа. За ним прибегут люди, чтобы достать его, убьют гадюку, и ты избавишься от нее навеки».
Выслушав совет шакала, ворон решил последовать ему и, покинув его, стал кружить в небе, высматривая украшение, которое мог бы похитить. Пролетая над городом, он увидел на крыше высокого дома молодую женщину, дочь богатого вельможи, которая мылась, сняв одежды и украшения и отложив их в сторону. Ворон камнем пал на крышу, схватил блестящее драгоценное ожерелье и взлетел, но старался не подниматься высоко, чтобы его видели люди. Слуги вельможи с криком побежали за птицей, стараясь не терять ее из вида, а ворон все летел, то поднимаясь, то опускаясь, пока не достиг норы, в которой скрывалась черная гадюка, и бросил ожерелье у самого входа. Видя, что ворон выронил ожерелье, слуги побежали к тому месту и, увидев нору, разрыли ее палками и убили гадюку, а потом взяли ожерелье и удалились».
«Я рассказал эту притчу, — добавил Димна, — для того, чтобы тебе было известно: хитростью можно добиться того, чего не добьешься силой».
Калила возразил: «Если бы твой противник бык был силен, но безрассуден и глуп, я счел бы тебя правым. Но ведь кроме зычного голоса и мощного тела он обладает еще и добродетелью, умом и прозорливостью, как же ты сможешь повредить ему?»
Димна заметил: «Да, бык точно такой, как ты говоришь, — он силен и умен, но он понимает и признает мое превосходство, и я могу одолеть его, как слабый заяц одолел свирепого льва». — «Как это было и что это за притча?» — спросил Калила, и Димна начал:
«Говорят, что жил некогда лев на плодородных землях, где было множество чистых ручьев, полноводных прудов и зеленых лугов. Водилось в тех широких лугах и на берегах водоемов множество разных зверей, но не могли они наслаждаться привольем и обильной едой из страха перед тем львом. И вот однажды звери собрались, пришли к логову льва и сказали ему: тебе ежедневно приходится охотиться, и ты ловишь кого-нибудь из нас после великих мучений и тяжких трудов. И мы приняли решение, которое будет полезно тебе, а нам принесет спокойствие и безопасность. Если ты обещаешь нам не пугать и не тревожить нас, то мы обязуемся каждый день в обеденный час присылать тебе какого-нибудь зверя, выбранного нами по жребию». Согласившись на такие условия, лев заключил с ними перемирие, и они соблюдали свой договор. Наконец выпал черед зайцу отправляться ко льву на съедение, но он сказал: «Братья, если вы окажете мне милость, которая не повредит вам, я, быть может, погублю льва и избавлю вас от страха». Звери спросили: «Чего ты просишь?» Заяц ответил: «Я хочу, чтобы мой провожатый, который поведет меня к логову льва, не торопился и дал мне срок, потому что я хочу немного задержаться». Звери ответили зайцу: «Пусть будет так». И заяц не спеша отправился в путь, а провожатый шел за ним следом. Они шли так медленно, что пропустили то время, когда лев привык обедать. Проголодавшись, лев в сильном гневе вышел из логова и отправился по дороге. Встретив зайца, который шел первым, лев спросил его: «Откуда ты идешь и почему задержался?» Заяц промолвил: «О могучий лев, я — только посланный от зверей к твоей милости. Они отправили со мной еще одного зайца, на которого пал жребий, но по пути встретился мне другой лев. Он отобрал того зайца и крикнул: «У меня больше прав на эти земли и на всю дичь, которая в ней водится!» Я пытался противиться ему, говоря: «Этого зайца мы послали на обед нашему царю, как ты смеешь покушаться на его долю!» Но тот, второй, начал ругать и поносить тебя, и я поспешил к твоей милости, чтобы рассказать об этом прискорбном событии». Лев в бешенстве зарычал: «Иди со мной и покажи мне, где находится мой соперник!» И заяц подвел льва к глубокому колодцу, вода в котором была чиста и прозрачна, заглянул в него и промолвил: «Похититель находится в этом месте». Тут и лев заглянул в колодец и, увидев в воде свое отражение рядом с отражением зайца, поверил обманщику и ни на минуту не усомнился, что перед ним — его соперник. Он прыгнул в воду, чтобы сразиться с похитителем его обеда, и утонул в колодце. А заяц отправился к зверям и рассказал им, как расправился со злодеем».
Калила промолвил: «Если ты можешь погубить быка так, чтобы не причинять вреда льву — нашему повелителю, то берись за дело, ибо этот бык нанес ущерб и тебе, и мне, и всему львиному воинству, оттеснив от царя верных подданных. Но ежели падение быка грозит бедою нашему царю, оставь мысли об этом, ибо негоже ни мне, ни тебе предавать того, кому мы служим».
После этой беседы Димна долго не показывался царю на глаза, а потом пришел к нему, когда тот был в одиночестве. Лев спросил его: «Что мешало тебе посещать нас? Я не видел тебя вот уже долгое время. Надеюсь, что твое отсутствие не принесло никому урона и было во благо»? — «Если бы так!» — воскликнул Димна. «Разве что-нибудь случилось?» — спросил царь, и Димна ответил: «Случилось то, что вряд ли желательно царю или кому-нибудь из его воинства». — «Да что же случилось?» — воскликнул лев. И Димна ответил: «Страшно молвить». — «Говори все, что знаешь», — настаивал лев, и Димна начал: «Поистине, это — речь, что неприятно слышать и еще неприятнее произносить. Но если намерения говорящего похвальны, то он должен высказать свои мысли, даже если это покажется дерзостью царю и господину. И если тот, к кому обращены подобные речи, обладает мудростью и сдержанностью, то у него достанет терпения выслушать, не гневаясь и не прерывая, ибо он получит от тех речей немалую пользу, а советчик может лишь поплатиться за свою искреннюю любовь и верность. Ты, о царь, мудр и обладаешь всеми достоинствами, и твой разум подсказывает тебе, что мне больно говорить тебе неприятные вещи. Я верю, что ты будешь признателен мне за совет, ибо тебе известно, что твое благо мне дороже собственной жизни. Я допускаю, что ты не поверишь мне, но когда я размышляю о нашей судьбе, помня о том, что жизнь всего звериного воинства зависит от твоего благополучия и здравия, я нахожу лишь один выход — исполнить свой долг и свою обязанность, хотя ты и не просишь меня об этом, и я боюсь, что ты не примешь мой совет и не откликнешься на мои речи. Но я постоянно твержу себе пословицу: «Сам себе враг тот, кто скрывает свои болезни от лекаря, нужду от друзей и полезный совет от царя».
«В чем же дело?» — воскликнул лев, и Димна начал: «Один мой друг, которому я верю как самому себе, сообщил мне, что бык Шатраба собрал у себя предводителей твоего войска и сказал им: «Много слышал я о льве — нашем царе, но, испытав его, убедился, что он не так уж умен, хитер и силен, а скорее бессилен и слаб. Вы еще увидите, что у меня будет с ним». И когда до меня дошли речи Шатрабы, я тотчас же понял, что этот бык — предатель и изменник. Ты оказал ему наивысший почет и обходился с ним как с равным, и он возомнил, что подобен тебе и что, свергнув тебя с престола, овладеет твоим царством, поэтому он делает все возможное, чтобы повредить тебе, и не упустит ни одного случая. Мудрые люди говорили: «Если царь увидит, что кто-либо сравнялся с ним мощью, умом, богатством и влиятельностью, — пусть нанесет удар и разобьет соперника, не то сам будет разбит и свергнут». Ныне Шатраба лучше тебя осведомлен во всех делах твоего царства и достигнет чего пожелает. Истинно разумен тот, кто сумеет избежать опасности не только до того, как она угрожает жизни, но еще прежде, чем она появилась. А кто поручится, что ты сможешь отразить натиск Шатрабы, если он ударит первым? Ведь сказано: «Правители и прочие мужи бывают по природе различного нрава: муж решительный, муж решительный и прозорливый и муж нерешительный и слабый. К решительным можно причислить того, кто стойко выносит постигшее его несчастье, не слабея сердцем, и находит всевозможные и разнообразные средства, дабы выйти из испытания с честью. Муж решительный и прозорливый предвидит все, что может приключиться, не стараясь успокоить себя, а, напротив, преувеличивая опасность, чтобы постоянно быть к ней готовым, и принимает неотложные меры, будто несчастье уже на пороге. Он отсекает одним взмахом то, что поражено недугом и прогнило, предотвращая грозящий ему урон и препятствуя возникновению смуты. Муж нерешительный и слабый не знает, что ему предпринять, — он надеется и желает, но медлит и колеблется, так что до времени погибает. Это напоминает мне притчу о трех рыбах».