Они остановились на этом решении, но в это время явился купеческий сын, который шел другой дорогой. Увидев сидящих на палубе купцов, он сразу понял в чем дело и купил все товары за сто тысяч динаров с условием, что принесет деньги через некоторое время, и сказал владельцам товаров, что на следующий день перевезет купленное в другой город.
Услышав это, торговые люди того города, испугавшись, что товары ускользнут от них, посовещались и перекупили их у купеческого сына за сто тысяч дирхемов[52] и тут же отдали заморским купцам сто тысяч динаров. А купеческий сын взял свою выручку — сто тысяч дирхемов и отправился к товарищам. Проходя мимо городских ворот, он написал на них: «Ум, которым пользовались один день, стоит сто тысяч дирхемов».
На четвертый день друзья сказали царевичу: «А теперь иди ты и заработай для нас сколько сможешь с помощью своей судьбы и рока». Царевич отправился в город и, дойдя до городских ворот, уселся на скамью. А надо сказать, что как раз в это время умер правитель той страны, не оставив ни сына, ни кого-либо из родичей и близких. Вельможи и воины царя вышли хоронить его, и каждый как мог выражал свое горе. Процессия прошла мимо царевича, который сидел спокойно, не рвал на себе одежду и не рыдал и ничем не показывал скорби. Заметив это, все набросились на него с бранью, и привратник спросил его: «Эй ты, кто ты такой и почему сидишь здесь у ворот, а не оплакиваешь нашего повелителя?» Царевич не ответил ни слова, тогда привратник прогнал его, и он удалился, но когда все ушли, он снова подошел к воротам и сел на прежнее место.
После погребения царя процессия, возвращаясь в город, снова прошла мимо ворот, и привратник, который был вместе с другими на кладбище, увидев юношу, рассвирепел и крикнул: «Разве я не запретил тебе сидеть в этом месте?» Схватив царевича, он отвел его к начальнику стражи, и тот приказал бросить его в темницу.
На следующее утро жители города собрались и стали держать совет, кого им назначить над собой царем. Они никак не могли прийти к согласию, спорили и ссорились, и каждый предлагал избрать царем того, кто был ему угоден. Наконец привратник сказал: «Вчера я видел юношу, что сидел у городских ворот. Когда мимо него прошла похоронная процессия, он не выразил скорби и не проявил грусти. Я спросил его, кто он такой, — он ничего мне не ответил, и я отогнал его от ворот, но когда вернулся после погребения нашего повелителя, то увидел, что юноша снова сидит на прежнем месте. Тогда я отвел его к начальнику стражи и попросил заключить в темницу, боясь, что это — вражеский соглядатай».
Старейшины, желая узнать, кто этот юноша, послали за ним, и когда его привели, то спросили о его роде и происхождении и о том, что делал он, сидя у городских ворот, и почему не выразил горя, увидев похороны. И он ответил: «Я сын царя Фавирана[53]. Когда умер отец, мой младший брат поднял мятеж и завладел царством. Спасаясь от него, я бежал и прибыл в ваши земли». И когда юноша умолк, его признали те из присутствующих, кому довелось побывать в царстве Фавирана. Они стали всячески восхвалять справедливость и великодушие этого правителя и единодушно решили избрать своим царем его сына, и никто не противоречил этому решению.
По обычаю этого города тот, кто избирался царем, проезжал по улицам на белом слоне. Проезжая мимо городских ворот, царевич увидел надписи, сделанные его спутниками, и повелел сделать новую надпись: «И усердие, и красота, и ум, и все благое и злое, что случается с человеком в этом мире, — все даровано судьбой и роком по воле великого и славного бога. Тем больше моя благодарность за то величие и честь, которых я удостоен».
Потом юноша отправился в царский дворец и воссел на престол. Приказав привести к нему его спутников, он сделал хитроумного купеческого сына одним из своих вазиров, сыну землевладельца пожаловал обширные владения, а красавцу, сыну вельможи, сделал щедрые подарки и велел покинуть его земли, дабы женщины не прельщались его красотой и не грешили. Собрав всех ученых и праведных мужей царства, он сказал им: «Мои друзья уже удостоверились в том, что все блага, которые достались им, посланы судьбой и роком по воле всевышнего бога. Мне хотелось бы, чтобы и вы поняли это, — ведь царский сан достался мне не из-за особой моей красоты, ума или старания, а лишь случайно. Покидая родную землю, я едва мог надеяться на то, что смогу добыть себе хлеб насущный, не говоря уж о доставшейся мне высокой чести, о которой я не смел и мечтать, ибо видел я в ваших краях людей, что, без сомнения, и лучше, и достойнее, и красивее меня, более старательных и благоразумных. Но судьба сделала так, что не кому иному, а мне досталось величие царского сана».
Среди тех, кто слушал слова царя, был некий достойный старец. Когда царь умолк, старец встал пред ним и промолвил: «О повелитель, речи эти свидетельствуют о совершенстве твоего разума и мудрости, и эти твои свойства были причиной твоего чудесного возвышения. Ты разумен и великодушен и оправдал наше высокое мнение о тебе и надежды на твою мудрость и справедливость. Мы признаем правоту твоих слов и согласны с ними. И та честь и величие, которыми судьба по воле всевышнего бога наделила тебя, заслужены тобой, и ты достоин их, ибо наделен мудростью и благоразумием, а ведь те, которые обладают этими достоинствами, — самые счастливые люди в бренном мире и на том свете. Бог оказал нам величайшую милость и честь, послав нам тебя в тот час, когда скончался наш прежний повелитель»
Потом выступил вперед отшельник, достойный и праведный старец, и, восхвалив всевышнего бога, промолвил: «В юности, до того как стать отшельником, я служил некоему вельможе и, пожелав отречься от мира, решил с ним расстаться. В награду за мою службу он дал мне два динара. Я задумал один динар пожертвовать на богоугодное дело, а второй динар оставить у себя. Я отправился на рынок и вдруг увидел, что птицелов продает двух удодов. Я стал с ним торговаться, желая купить их за один динар и отпустить на волю, но птицелов заупрямился и требовал за пару не меньше двух динаров. И я сказал себе: «Куплю одного, а другой пусть остается у птицелова», — но затем, поразмыслив, подумал, что негоже разлучать их, и, сжалившись над птицами и положившись на всевышнего бога, дающего своим созданиям хлеб насущный, решил истратить все свои деньги и купил у птицелова птиц, отдав ему два динара. Мне не хотелось отпускать их на волю в городе или селении, где их могли снова поймать, так как они сильно отощали и измучились, сидя в клетке, и погибли бы от слабости или запутавшись в силках птицелова. И я отнес птиц в безлюдную уединенную долину, где росли высокие деревья и зеленые травы, и выпустил их на волю. Они полетели и, усевшись на вершину плодового дерева, стали благодарить меня. Я услышал, как удод сказал своей подруге: «Этот достойный человек спас нас от смерти и избавил от беды, в которую мы попали, и нам следует вознаградить его за благодеяние. У подножия этого дерева закопан кувшин, наполненный золотыми монетами. Почему бы нам не указать ему это место, чтобы он получил достойное воздаяние?»
Я спросил птиц: «Вы хотите показать мне, где находится клад, зарытый глубоко под землей, не видимый человеческим глазом. Как же вы не заметили сетей и попались в силки птицелова?» И удод ответил: «Если судьба захочет погубить, то может отвести глаза и ослепить взоры. Рок отвел нам глаза, так что мы не заметили сетей птицелова, и он же открыл нам, где находится клад, о котором мы говорили».
Я стал копать землю под деревом и нашел большой глиняный сосуд, наполненный золотыми монетами. Я вознес богу моление о здравии благословенных птиц и сказал им: «Хвала Аллаху, который научил вас тому, что было вам неведомо, — вы летаете в поднебесье, но знаете, что таится в земных недрах». И они ответили: «О мудрец, разве ты не знаешь, что судьба всевластна, и ничто не может противиться ее повелениям, и все, что она пожелает, непременно сбудется!»
52