– Но то, что я хорошо спала, – правда.
Катя посмотрела в камеру. Мещерскому казалось, что она смотрит ему в глаза.
– Я очень хочу, чтобы все получилось. Я буду улыбаться, не буду фокусироваться на плохом. Буду мыслить позитивно! Мыслить позитивно…
Катя выдавила улыбку, задумалась. Ей предстояло передать словами свои чувства, а это давалось трудно.
– Не ожидала увидеть Платона. Он так изменился, подурнел, я уже почти не злюсь, но… мне его жалко. Это плохой знак, это слабость.
Катя вытерла слезы.
– А я здесь, чтобы стать сильнее. Я себе это должна…
Она отпустила браслет, отключила камеру и пропала с монитора Профессора.
Что ж, неплохо. Мещерский с удивлением обнаружил в руках музыкальную шкатулку. Такое с ним бывало, когда он слишком увлекался.
Профессор надел пиджак, спустился в подвал и начал набирать на замке шестизначный код, как вдруг раздался дверной звонок.
15 часов 20 минут с начала эксперимента
На крыльце клиники стояли двое. Старший следователь по особо важным делам Следственного комитета Сергей Брындин и его новый молодой напарник Дима Заварзин. Брындин, сорокапятилетний мужик в теле, за двадцать один год службы умудрился не растерять энергию и природную веселость. Заварзин же, несмотря на молодость, был полной противоположностью старшего товарища – худой, сутулый, мрачный с виду тип. Брындин нетерпеливо жал на дверной звонок. Заварзин, в отличие от напарника, никуда не торопился. Он расслабленно курил, глядя на лес. Брындин не сдавался, отпустил кнопку звонка и энергично застучал в дверь кулаком.
Дима аккуратно затушил сигарету, бросил в стоящий неподалеку ящик из-под тротуарной плитки и посмотрел на часы:
– Нет там никого. Поехали. Все равно это к делу не приобщить. Антинаучная ерунда какая-то. Зря время тратим.
Брындин спустился с крыльца:
– Заварзин, ты в своей должности сколько минут, напомни?
– Вторая неделя пошла, – без тени смущения ответил Дима.
– При всем уважении к твоему отцу, ты здесь временно. Поэтому давай мотай на ус и не отсвечивай.
– Без проблем, – легко согласился Дима. Он прекрасно имитировал подчинение, научился рядом с отцом-военным.
– Вот и чудно. На Западе, между прочим, следствие вовсю использует гипно… репродукционный опрос, – с трудом выговорил Брындин, – и Виктор Анатольевич меня не раз с этим выручал.
Профессор вбежал в комнату для наблюдений. Поспешно выключил мониторы, снял со стены доску с фотографиями. «Почему сейчас? Какой черт их принес?!»
Профессор вышел в холл и закрыл комнату на ключ.
Он медленно шел к двери, надеясь, что незваные гости уедут. Но они не сдавались.
Профессор успокоил дыхание, натянул улыбку и открыл дверь.
– Виктор Анатольевич, слава богу! – обрадовался Брындин.
Профессор пожал Сергею руку:
– Привет, Сережа. Я работал, сразу не услышал звонок.
– Это мой напарник, Дмитрий Заварзин.
Дима сдержанно пожал руку Мещерскому и заметил испарину на его лбу.
– Мы, собственно, всего на пять минут. Консультация ваша нужна, если вы не против.
Мещерский быстро оценил обстановку. Избавиться от непрошеных гостей здесь и сейчас было бы подозрительно. Придется импровизировать.
– Конечно, проходите.
Когда вошли в холл, Дима почувствовал напряжение Мещерского. И, хотя его напарник доверял этому доктору, инстинкт подсказывал неладное.
– Слушаю вас, – доброжелательно произнес Мещерский.
Сергей открыл папку с уголовным делом, быстро разложил фотографии и рапорты на столе. Профессор бегло пролистал документы. Боковым зрением заметил, как Дима осматривает холл. Это ничего, пусть смотрит, главное, чтобы внизу было тихо.
Наташа, Нурлан и Платон молча завтракали. Рома надеялся на благодарность за свой кулинарный подвиг, но ожидания не оправдались.
Наташа оставила свою тарелку на столе и ушла, не взглянув на Рому. Платон поковырял яйцо вилкой и, не доев, удалился. За столом остались Нурлан и Рома.
– Невкусно? – расстроился Рома.
Нурлан пожал плечами:
– Нормально.
– Ну и хрен с ними! – отмахнулся Рома. – Не «Мишлен», но есть-то можно.
Дима остановился у комнаты для наблюдений: из-за двери доносился гул работающих компьютеров.
Профессор слушал Сергея, ни на секунду не выпуская Заварзина из вида.
– У него алиби, подружка его покрывает. Но это он, кишками чувствую! – Брындин волновался.
– Так-так… – Мещерский сделал внимательный вид.
Дима уже разглядывал биометрический замок на двери в подвал.
– Есть свидетель, – продолжал Сергей. – Дед из дома напротив. Он видел подозреваемого, но не помнит, что тот выбросил в урну. Может, орудие убийства, а может, бутылку кефира. Поможете ему память восстановить? Очень надо!