Мещерский на секунду отвлекся от наблюдения за Димой.
– Свидетель подписал согласие на процедуру?
– Подписал, подписал. Дед очень хочет помочь посадить изувера.
Дима вернулся, раздумывая, что скрывается за дверью.
– Вы здесь один? – спросил он у Мещерского.
– Да. Тестирую новое оборудование. Очень ценное, – Профессор показал рукой на дверь в подвал.
Его работа – знать мысли людей и уметь давать ответы, которые их успокоят. В этом ему не было равных.
– Что за оборудование? – не повелся Дима.
– Заварзин! Ты чего к человеку пристал? Мы дело обсуждаем, а ты отвлекаешь ерундой, – Сергею было неловко за поведение молодого коллеги, но тот продолжал чудить.
– А уборная где, не подскажете? – произнес Дима и быстро зашагал в сторону массивной лестницы, не дожидаясь ответа.
– Уборная на…
– На втором этаже? Я быстро! – Дима поднялся на второй этаж, перемахивая через две ступеньки.
– Конечно, – ответил Мещерский, ощущая, как по спине стекает холодный пот.
– Вы уж его простите, – извинился за поведение напарника Сергей, – зеленый еще, не понимает.
Мещерскому было плевать на дурные манеры Заварзина. Его волновал открытый ноутбук в кабинете на втором этаже. На экране дублировались изображения с камер.
– Виктор Анатольевич, если вы поможете свидетелю вспомнить, дальше мы подозреваемого дожмем, – Брындин ждал ответа от задумавшегося Профессора. Но Мещерский думал о том, как запустить с телефона программу удаленного доступа к ноутбуку.
Рома и Нурлан доедали завтрак в тягостном молчании. Рома решил разрядить атмосферу:
– Слушай анекдот. Мужики с друзьями собрались, нахуярились. В общем, погуляли чудно. Мужик утром просыпается, не помнит, что вчера было…
Рома пытался сыграть анекдот по ролям.
– Блядь, сука… Чё ж вчера было-то? Чердак трещит, млять, похмелиться бы. Я пришел во сколько? В чем? Не помню. Как пришел, не помню.
Нурлан слушал Рому с непроницаемым лицом.
– Мужик смотрит, на чистой постели лежит. В доме музычка приятная играет. Жена порхает в одном пеньюарчике.
Рома принюхался:
– Мясцом пахнет, жареным. Смотрит, в кухне бутылочка потненькая стоит. Думает, ни хуя… Чё случилось?!
Рома почесал затылок, изображая героя анекдота.
– Мужик зовет сына: «Васька, иди сюда, иди. Сынок, чё вчера было-то?» Тот ему: «Вчера пришел – пьянее вина. Обосранный, обоссанный зашел, упал в прихожей». Отец ему: «Ну?.. А мамка что?» Сын: «Мамка тебя давай раздевать. А ты как лягнешь ее, как закричишь: “Уйди, блядища, я женатый!”»
Рома уставился на Нурлана, ожидая реакции, но тот молчал. Разочарованный таким исходом, он молча продолжил есть.
Через секунду лицо казаха медленно растянулось в шероховатой улыбке, и он начал заразительно смеяться, набирая обороты.
– Она ему штаны снимать, – сквозь смех повторял Рома, – а он ей: «Уйди, блядища, я женатый!»
Дима шел мимо комнат для пациентов и процедурных. Это место было больше похоже на санаторий, чем на психбольницу, но оказаться здесь Дима не хотел бы. Заварзин прошел до конца коридора и увидел кабинет Профессора. Вот куда привела его интуиция.
Он вошел в кабинет: дипломы на стенах, графин с виски, маятник Ньютона, открытый ноутбук на столе…
Сергей собрал бумаги и пожал Мещерскому руку:
– Спасибо, что отозвались! Через две недели позвоню, выберем день для процедуры.
У Сергея зазвонил телефон. Он извинился и отошел.
Мещерский взглянул на экран телефона: шкала удаленного доступа медленно ползла, до подключения оставалось два процента. «Ну же! Подключайся!» И…
Дима заглянул в ноутбук. На рабочем столе красовался бонсай. Ничего необычного. Странно.
Снизу послышался голос Сергея:
– Заварзин, алё! Ты где?
– Иду! – Дима качнул маятник и спустился в холл.
– Из суда звонили, – поторопил его Сергей. – До пяти надо успеть, погнали!
Сергей пожал руку Профессору.
– Буду рад помочь, – улыбнулся Мещерский.
Дима заметил перемену в лице Мещерского, но Брындин буквально вытолкал его на улицу, не позволив его паранойе разыграться.
Охотник наблюдал, как следователи уезжали по грунтовке в лес. Когда эти двое появились на пороге клиники, подумал, что они все испортят. Кажется, обошлось. Он направил прицел винтовки на окно кабинета и увидел напуганного человека. Глядя на Мещерского, мужчина ощутил что-то остро волнующее. Нетерпение охотника, загоняющего зверя? Предвкушение? Или желание продлить этот момент как можно дольше?..