Пегий вскинул ногу и со всего размаху угодил человеку ботинком прямо в лицо. Тот со стоном упал, из разбитого рта стекала струйка крови.
С вызывающим видом пегий ходил вокруг костра в образовавшемся пустом пространстве. Его взгляд был наполнен животной яростью.
— Кто еще чем не доволен? Ну! Я слушаю! Ублюдки! — Он презрительно усмехнулся. — Ну и живите как собаки в своем дерьме!
— Хватит, — сказал Дюмарест.
Фило остановился и настороженно посмотрел на него:
— Тебе тоже что-то не нравится?
Арн снова схватил Дюмареста за руку:
— Не надо, Эрл. Скоро произойдет кое-что, что остановит его. Когда все увидят…
Дюмарест успел выбросить вперед руку, как только пегий ринулся на него. Раздался хлопок. Это нацеленный в лицо Дюмареста ботинок столкнулся с неожиданной преградой. Эрл вцепился в ногу нападающего мертвой хваткой и сделал вращательное движение рукой, после чего резко отбросил того в сторону. Фило извивался и вопил от боли и страха, что Дюмарест сломал ему бедро. Однако, как только почувствовал, что его ничего не держит, тотчас оказался на ногах, и пламя костра осветило зловещий силуэт.
— Эрл, прошу тебя, не надо! — умоляла Калин.
Дюмарест ничего ей не ответил. Пегий принял боевую стойку, выставив перед собой руки таким образом, чтобы пальцы одной соприкасались с запястьем другой. Он стал медленно приближаться, тяжело передвигая утопавшие в пыли ноги. Его глаза пристально следили за каждым движением Дюмареста.
— Ты еще пожалеешь, что сделал это, — доверительно сообщил ему Дюмарест.
— То же самое я могу сказать и тебе. Сейчас ты получишь свое. И твоей малышке придется искать более подходящего мужчину, который сможет о ней позаботиться. — Зубы пегого сверкнули в злобном оскале. — Ты вряд ли на что-нибудь сгодишься после этого.
В руках пегого сверкнуло стальное лезвие. Согнув левую руку в локте, пытаясь нанести рубящий удар ладонью в горло, он ринулся на Дюмареста. Правой рукой с зажатым в ней ножом он описал зловещую дугу сначала назад, а затем вперед по направлению к солнечному сплетению противника.
Действовал пегий быстро, но Дюмарест сумел разгадать его намерения и потому был наготове. Он отскочил в сторону, и левая рука нападающего прорезала воздух, не достигнув своей цели. Правой рукой Дюмарест подхватил снизу запястье руки с ножом и, вздернув ее вверх, всадил стальное лезвие тому в горло. Мутант издал какой-то булькающий звук и зашатался. Из раны брызнул фонтан крови. Фило ошарашенно вытаращил глаза, когда наконец понял, что произошло.
— Ты… — только и смог произнести пегий. — Ты…
Дюмарест отступил в сторону, чтобы не испачкаться кровью. Его лицо было спокойным и холодным, не выражающим ни сожаления, ни удовлетворения. Он убил, чтобы спасти свою жизнь.
Арн встал и подошел к Дюмаресту, угрюмо рассматривая мертвое тело.
— В жизни не видел ничего подобного. Все произошло так быстро. Только что ты стоял здесь и нож был у твоего горла… а Фило уже нет.
— Проверь его карманы, — предложил Дюмарест. Когда Арн удивленно присвистнул, он тоже наклонился, чтобы посмотреть: — Есть что-нибудь?
— Пропуск в комиссариат, — задумчиво произнес охотник. Он похлопал пластиковой карточкой о ладонь. — Теперь понятно, почему Фило всегда выглядел таким сытым. Как я и подозревал, он работал на компанию. За каждого, кого удавалось завербовать, он получал бесплатно продукты, а может быть, и деньги. Не думаю, что после сегодняшнего вечера он смог бы продолжать свои дела с таким же успехом.
— Это ты о лечении?
— Да.
Откуда-то из темноты послышался пронзительный свист. Арн напрягся. Со стороны поселка что-то вспыхнуло ярким светом, прорезая мрачный покров ночи.
— Вот о чем я, — сказал Арн. — Пошли.
Глава 8
Они вышли на ярко освещенную площадь, в центре которой на возвышении стоял человек, ожидая наказания. Его лицо поражало своей неестественной бледностью, а глаза напоминали две темные вмятины на снежной поверхности. На нем был ошейник, какой носили все рабы. Внутри ошейника находилось особое устройство. Стоило только нажать кнопку на пульте дистанционного управления, как мозг и все тело раба погружались в бездну невыносимой боли. Воздействие было скрытым от глаз, но временами прорывалось наружу, заставляя протестующую плоть содрогаться и изворачиваться в конвульсиях без всякой видимой причины. Это выглядело весьма забавно, однако мало кто смеялся, наблюдая подобное.
Площадку для наказания окружала толпа зрителей. Большей частью это были стройные шеренги рабов, с которых не сводили глаз стоявшие позади надсмотрщики. Для рабов это являлось наглядным примером того, что может произойти в случае неповиновения. Свободные граждане, крестьяне, бродяги или просто зеваки предпочитали держаться в стороне. Среди них были и такие, кто получал садистское наслаждение от подобного зрелища.