Вторую часть нашей практики мы находились под их контролем. Зайти в канал, выйти из канала, пересечь канал – всё с разрешения. Оказывается – это несложно. Балтийсктрафик (и другие трафики) также «разруливал непонятки» между судами – кому куда идти, кто кого должен пропустить.
Подошли по латеральным знакам к главному фарватеру, запросили разрешения, получили, пошли к Взморью. Пока ходили по заливу и шли по каналу, кэп обратил наше внимание на небольшое количество (почти полное отсутствие) ориентиров и их малозаметность. Это для будущего, для отработки наших умений брать пеленги и определять местоположение судна. Но это потом, а пока нас ждала (хотя нет – мы ждали, а Взморью было пофигу) швартовка во Взморье. Берега искусственных островов, которые ограждали канал от заиливания со стороны залива, были достаточно густо населены рыбаками и бакланами. Бакланы вроде бы водоплавающие, но спят на деревьях и после очередного нырка садятся на берег или навигационные знаки и сушат крылья в позе «монтана».
И те, и другие о навигации возможно знали, как о понятии, но правила не соблюдали и иногда нарушали. Рыбаки пересекали канал без оповещения и, если считали, что проскочат, могли пересечь курс судна. Бакланы использовали навигационные знаки, как площадку для сушки крыльев. Там, где их (бакланов) вообще не должно было быть, были обильно наварены стальные штыри. В Париже такими же методами борются с голубями, а венецианцы вообще считают голубей летающими крысами. Подходя к каналу долго рассматривали топовую фигуру латерального знака и только когда эта фигура сделала «монтану», поняли, что это баклан.
Дошли без приключений, вошли в марину. Посреди того места, которое предназначалось для нашей стоянки плавно покачивался топляк. Подойдя, потыкали его отпорным крюком, топляк покачался, но не уплыл. Не зная -сам он приплыл или помещён для какой-то специальной неведомой миссии, мы решили его не перемещать поэтому, ткнув притопили и быстро проскользнули над ним.
Пришвартовались, изучили окрестности, получили подробную информацию по правилам поведения в марине и продолжили дальнейшее изучение местности, которая была за забором.
Первым объектом, находящимся за забором, был магазин рыболовецкого колхоза «За Родину». Хороший рыбный магазин. Да и сам колхоз неплохой – впоследствии я несколько раз обнаруживал рыбные консервы этого колхоза на полках московских магазинов. Но одной рыбой сыт не будешь и продолжив наши изыскания, мы обнаружили в пешей доступности ещё несколько небольших магазинчиков типа «сельпо», где и пополняли свои запасы.
Марина была оборудована водопроводом, электричеством и пластмассовым туалетом, который закрывался (завязывался) на верёвочку. Верёвочка всегда была завязана морским прямым узлом. Этого было вполне достаточно для того чтобы почти ни в чём себе не отказывать. Охранялась она собакой, с которой почти постоянно бегали щенки. Собака добродушная, щенки весёлые, познакомились в первый же день. Но нас предупредили, что ночью на территорию выпускают менее доброго пса, который, если застанет вас в туалете, то до утра не выпустит. За время нашей стоянки в марине с этим суровым псом мы так и не встретились. Или, может быть, видели, но он не проявил свою суровость.
Хотел написать, что мы решили есть (завтракать, обедать и ужинать) на яхте, но это решили не мы, мы выбрали наиболее подходящий вариант из имеющихся. А имелось всего два варианта: один – есть на яхте, второй – не есть совсем.
Жадные до знаний мы даже немного возрадовались тому, что ещё больше времени будем проводить на яхте и в море. Решение обедать бутербродами отпало само собой, т.к. у меня получалось не только нарезать/намазать бутерброды, но и готовить более существенную пищу – второе и салаты. Суп сварить так и не пришлось – на завтрак он не шёл, обедать им было бы неудобно по причине качки, а вечером у нас были рыбные разносолы из магазина «За Родину», разбавленные продуктами из «сельпо». Вечером мы не только ели, но и общались. Ужин – как повод для общения. По-моему – это просто замечательно. Тем было бесконечное множество, но мне кажется, что обсудили не всё. Или просто скучаю по команде.
Однажды проснулся ночью с чувством голода. Глянул на часы – половина третьего. Для меня это нормально. В армии у нас с двух до трёх была пересменка. Одна смена меняла другую. Перед тем как уйти со смены и уснуть мы плотненько ели (даже не знаю, как это назвать – ранний завтрак или поздний ужин). А если заступали на смену, то просыпались, приходили на командный пункт и ели (тоже плотненько). В общем, в моём организме выработался стойкий условный рефлекс, который срабатывает не всегда, но очень часто. Если он сработал, то просто уснуть не получится, нужно обязательно поесть и перекурить. Пробовал бороться – не получается. Голод превыше желания поспать. Сработал он и в этот раз.