— Что такое? — наклонилась, обхватив его за плечи, пытаясь поддержать изо всех своих не особо мощных сил.
Господи! Да что же это за день такой! За спиной еще дымит дом, скулит раненный Блуд, тоже непонятно на какой стадии своего состояния, Артем явно серьезней ранен, чем пытался их убедить, и Захар там где-то, за полем ее видимости, все еще борется с недругом! У нее не хватало выдержки и сил! Хотелось заорать и заплакать одновременно! Тряслись руки, ноги, губы…
Но Зоряна заставила себя в очередной раз стиснуть челюсти, подавив всхлипы, и сосредоточиться на товарище.
— Да в глазах потемнело. Похоже, сильнее меня зацепило, чем думал, — едва слышно отозвался Артем, как-то со свистом втянул в себя воздух.
— Сармат! — Захар влетел с противоположной стороны моста, подобно вихрю.
Присел рядом с ними, одной рукой обхватив плечи Зоряны, пожал на мгновение, будто своей силой поделился, и тут же переключился на друга. Но ей все равно от сердца отлегло! И появилось ощущение, что вдвоем и не с таким справятся! Муж тем временем начал всматриваться в Артема, заставил его лечь, разорвал ворот, осматривая рану.
— Плохо. Надо в больницу везти, — коротко, отрывисто.
Она ощущала, что еще не подчинил неистовство, еще не упрятал поглубже зверя. Тот прорывался, рокотал в его голосе, груди. Но Захар старался.
— Что с Чертом? — не торопился соглашаться Артем, хотя сам уже точно и подняться не смог бы. Побледнел, губы синевой отливать стали.
Зоряне его встряхнуть хотелось, чтобы о себе подумал! Но понимание, что этим, скорее всего, ухудшит состояние друга, останавливало.
— Чур с ним, не до этого мудака! — рыкнул Захар, тоже недовольный сопротивлением Артема. — Вас с Блудом подлатать нужно. О жене подумай, представь, каково ей будет к тебе в больницу бегать, Сармат…
— Захар, не дай ему уйти в этот раз, — как и не услышав, Артем вцепился в ладонь Захара, кажется, изо всех остатков своих сил, и отчаянно сопротивлялся, когда тот поднимал его. Безуспешно, ясное дело.
— Он не уйдет, Сармат. Его долю решат горы, — уверенно и веско отозвался ее муж.
Так гулко, неотвратимо…
И тут, вторя его словам, откуда-то донеся ужасный вопль, полный безнадежной злости и отчаяния!
У Зоряны по спине пробежала дрожь. Да и Артем как-то так вздрогнул, словно и его проняло… Всмотрелся в глаза Захара, принимая решение какое-то. Они все переглянулись. Но ни у кого язык не повернулся спросить…
— Ладно, давай, вези уже, что ли… — уцепился Артем за руку друга, позволил наконец-то поднять его.
Зоряна с другой стороны плечо подставила, хотя, казалось, Захар на себя весь вес Артема легко взял. Так и пошли к сараю, у которого машина стояла.
Это было очень странное состояние: Глеб ясно понимал, что полностью пришел в себя, и в тоже время все вокруг воспринималось как-то нереально четко, мир был слишком живой, резкий и яркий, прям по глазам бьет…
— Глеб! Да где ты там, чмо?! Ты мне собираешься помогать, *****?! — голос Корниенко заставил его вздрогнуть, вскочить на ноги, хотя вроде слышал его уже некоторое время, а только сейчас дошло, что за шум.
Пошатываясь, будто в ногах твёрдости не ощущал, несмотря на то, что в целом себя контролировал, он пошел на этот шквал мата, прикрывая лицо от ветра. Странно… Все очень странно как-то воспринималось вокруг, пусть Глеб и не мог описать, что конкретно. Оглядывался, пытаясь понять, куда Корниенко делся? Моргал. Да и где этот мольфар, при одной мысли о котором мороз по коже шел? Видел, как тот мимо пробежал или показалось? И почему вдруг их оставил в покое?..
— Глеб! Я сейчас разобьюсь на хрен! — заорал внезапно Корниенко так, что Глебу уши заложило и через завывающий ветер с продолжающимися раскатами грома.
Подскочил к краю обрыва, наконец-то поняв, где Женька. Присел, уперся коленями в землю, не поняв, как тот оказался там, в голове таки путаница какая-то… но то осознание стыда и грязи, в которую они все по макушку макнулись, не делось никуда. Аж подвернуло изнутри горькой желчью, когда в искаженное злобой, яростью и ненавистью, разбитое лицо Корниенко глянул.
— Давай, бл*! Вытягивай меня! Ты, тряпка, чего ждешь? Никакого толку… Я Гризли этого с рук не спущу! Я ему всю обойму в спину выпущу! И сучку его оттрахаю… — угрозы и ярость сыпались из Жеки, как из мешка с отбросами. И ощущение такое же было…