— А не поздно будет? — засомневалась Лэля, пусть и не очень ориентировалась во времени теперь.
— Они круглосуточно работают, так что успеем в любом случае. Как доберемся, я хотел еще у друга в полиции узнать, может, кто-то тебя ищет или другая какая информация есть. При тебе ни документов, ни телефона не было, попытаться что-то узнать кажется неплохой идеей. НЕ против? Или не хочешь?
Лэля промолчала, но закусила губу. Почему-то стало страшно… Не хотела! Страх непонятный, что ее найдут!..
И Захар это вновь понял. КАК?!
— Это надежный друг, если появятся сомнения, все проверим, да и он без моего согласия ни с кем не свяжется, обещаю, — теперь мужчина коснулся ее щеки осторожно грубоватым жестом и как-то будто неуверенно, немного неловко. — Да и одежды тебе купить нужно…
Он встал, чем-то начал шуметь, словно посуду переставляя, наверное, собирая еду для того самого обеда.
— А сейчас с ней что?! — вдруг растерялась и смутилась Лэля, впервые задумавшись о своем гардеробе. — В чем я?
— Моя футболка тебе вполне за платье сошла, — весело хмыкнул Захар, как-то мигом развеяв это смущение, очень легко и просто отреагировав, как на несущественное. — Те вещи, в которых ты была, непригодны, разве что джинсы, я их вчера в стиралку засунул, хоть и редко ту включаю, мороки тут много, а когда-то сам родителей уламывал, привез им. Теперь понял, — Захар хмыкнул, как-то мимоходом делясь с ней своей жизнью. — В общем, джинсы нормальные, белье еще. А вот футболка и кофта изодраны. Да и кроссовок только один. Это точно стоит изменить, — тем же тоном перечислял Захар.
Но и, несмотря на эту кажущуюся легкость, Лэля почему-то испытала леденящую дрожь в позвоночнике.
— Почему так?.. — голос охрип. Неожиданно. Поняла, что сжала руки, вдавив ногти в ладони.
Сбоку раздался дребезжащий звон, будто тарелка или чашка треснули. И приглушенное, подавленное ругательство, которое она не разобрала толком.
Не поняла, что случилось, но и спросить не успела.
— Уже не важно, лэле, об этом не стоит думать. Главное, что ты цела и невредима, одежда — пыль, мелочи. Вещь купить недолго, а здоровье и жизнь, бывает, и за все деньги мира не купишь, — тихо произнес Захар, коснувшись ладонью ее волос.
Мягко провел по ее голове, но рука тяжелая, все равно вышло как-то придавливающе. Но тепло. Ощущалось, что он не особо привык быть ласковым. Однако, однозначно, старался.
— А разве я цела? — как-то горько скривилась, ощущая привкус желчи во рту. Головокружение стало сильнее, да и ни с того ни с сего запульсировала боль в висках. Но, когда ладонь Захара медленно проходилась по макушке и темени, становилось легче.
— Ты — цела, — уверенно, тем своим веским и гулким тоном отрезал он, словно запрещая ей даже в мыслях подвергать это утверждение сомнению. — А с глазами разберемся, Лэля. И с памятью тоже. С этим справимся, — будто клятву ей дал, так прозвучало.
И она внезапно поняла, что верит ему. И уже не так страшно… И силы какие-то появились, чтобы все преодолеть. Да и голод проснулся.
— Как бы я хотела тебе помочь на стол накрыть, или хоть что-то сделать, — вздохнув, поделилась она, повернув голову в его сторону.
А вышло так, что уткнулась в его ладонь лицом, ведь Захар продолжал гладить ее. Мужские пальцы дрогнули, замерев. Как-то разом накрыли и висок, и глаза, большой палец края рта подушечкой касался.
Вроде совсем как она недавно его лицо изучала. А вообще иначе вышло по ощущениям! Лэлю почему-то в жар бросило от тепла его рук, от жара всего огромного мужского тела совсем близко к ней. Непривычно так сердце в груди затарахтело, заставив кровь под кожей бежать быстрее, сделав дыхание обжигающим.
Мужчина застыл около нее, но что-то такое от него расходилось волнами… как сила какая-то, тревожащее тепло, что ли, жар, похожий на вспыхнувший в Лэле… Страшно? Нет. Непонятно, но будоражит, скорее. И любопытно до жути стало, что случится, если немного губами шевельнуть… поцеловать его грубоватые, шершавые пальцы.
— Потом поможешь, как сориентируешься в мире немного, не торопись. Да и не та тут работа, чтоб одному не справиться, — будто с трудом отозвался на ее сожаление. Голос стал рокочущим, как далекая гроза в горах. У Лэли по позвоночнику дрожь неясного предвкушения прошла, как предчувствие некое, еще неведомое, едва зарождающееся… Но хорошее. — Будем обедать? — еще тише спросил Захар, низким, шероховатым каким-то шепотом. Не хотел, чтобы она тот «рокот» слышала?