А еще пару раз за тот час, что они натужно и медленно поднимались по извилистому пути, у Федулова мелькала дикая мысль, что он вообще забыл тут?! На этой дороге? В том чертовом селе, у этого мольфара?
Дебилизм.
Девку надо было везти в любую местную больницу, которую в селе и искал же. Оставить там, соврав, что нашел на обочине. Все. Сбагрил бы ее и забыл, смылся бы… Ан нет, как наваждение или морок какой-то тянули его, вели, дурили голову, заставляя поступать совершенно нелогично и иррационально.
И вот теперь надо было тащить девчонку до хаты. Даже он понимал, что дальше машина не поедет: в трех метрах от места, где проводник остановился, протекала та самая река, пересекая и разрезая на две части эту холмистую поляну, густо заросшую сочной травой, не вытоптанной людьми. Через бурный поток имелся деревянный, крепко сбитый мост, по которому смогли бы пройти рядом два человека. Но вот автомобилю не проехать, это очевидно.
— Донесу, — отозвался он все же на вопрос проводника, отказавшись от помощи.
Сам аккуратно отстегнул ремни и подхватил девчонку на руки. Почему-то мелькнула необъяснимо тревожная мысль, что он и имени ее не знает. Но и доверить никому не мог. Все по той же нелогичной и абсурдной, страшащей уверенности, что она сейчас в себя придет и водиле, или еще кому-то, проболтается о ночной «травле». Или еще отчего-то?..
Федулову самому было унизительно вспоминать и думать о прошлом вечере. Не понимал, что на него, да и на других, нашло. Да, напились все крепко, голова до сих пор гудит, так не в первый же раз! А тут, как озверели, дикость какая-то горячила кровь, начисто отключив мозги и любые правила цивилизации… Даже не думал, не поверил бы, если бы кто-то сказал, что способен на подобное поведение, от которого самого теперь подташнивало горькой и противной желчью. И липкий страх заставлял ощущать предательскую слабость в коленях. Потому ли очутился тут? У совести искупления искал?
Так какого черта не в больницу?!
Ноги замерли, сделав буквально три шага по этому мосту. Девчонка совсем невесомая и неподвижная, только и того, что теплая еще, а так — ну покойница, точно. Даже дыхание еле слышно. В больницу ее надо…
Но не успел ни слова сказать водителю, чуть впереди вышагивающему перед Федуловым.
На пороге хаты появился высокий и темный силуэт человека.
Массивный и куда более мощный, чем Федулов бы ожидал от мольфара, как он таковых себе воображал, мужчина вдруг выступил на солнечный свет из-под тени козырька крыши. Он также оказался намного моложе, чем Федулов думал. Точно не старец, убеленный сединами. На вид, может, лет до сорока или около того, немногим старше самого Федулова. Одет в обычную футболку и джинсы, что тоже не укладывалось в его представление о каких-либо знахарях. Единственное, что босой. Ну и физически развит так, словно пять дней в неделю в качалку ходит, а не среди леса в хижине обитает.
Не было вопросов, уточнений или выяснений.
Один взгляд на него, пронзительный и тяжелый настолько, что у Федулова ноги подкосились и только чудом каким-то выстоял.
Еще один невыносимо… «зрящий», помоги ему господи, взгляд на бессознательную девчонку и:
— Внутрь несите, — вроде и тихо, но так звучно вдруг приказал, что низкий голос этого человека заполнил всю поляну, перекрыв даже шум реки.
И очередной взор его глаз, почти не видных из-за природной игры света и тени, казалось, впился в Федулова, пробираясь в голову, вгрызаясь во все эти страхи, вину и сомнения… Словно выискивал и вычитывал мысли-предатели.
А ему внезапно стало так страшно, что едва девчонку из задрожавших рук не выронил. Но под этим взглядом глаз, которых даже рассмотреть не мог на лице мольфара, пошел вперед на трясущихся ногах, снова забыв про логику и больницу…
Глава 1
«Ось я дивлюсь в небо ведмежими очима:
Що це за плями, що пропливають мимо?
Мене цікавить все: що, де, коли і як?