Вот это качели из эмоций за последние полчаса!
Он пылал, сгорая до костного пепла, но и это не снимало накала! Наоборот… Кожа трескалась по ощущениям, мышцы в теле как судорогой свело от невыносимо сильного притяжения к этой девушке!
Никогда… никого… ничего так не желал еще в жизни!
Самого в ступор эта ненасытная, примитивная жажда вгоняет, что нарастает с каждой секундой около Лэли. А надо же не спугнуть ее, не отвратить, не вызвать ужаса…
Еще полдня назад, как с Артемом говорил, тлеть начал, и с каждой секундой лишь горячее жгло. А как ее на полу увидел, сжавшуюся в комочек, в слезах всю — какофония ужаса за Лэлю, новой силы потребность уберечь, защитить, хоть и от себя самого! И собой же укрыть, присвоить и покорить — невыносимо по силе стало!
Мгновение — в голове, как ядерный взрыв, от разума одна пыль осталась… Набросился на ее рот, оголодавшим зверем впился в губы, сходу врываясь языком внутрь! Потому что пометить нужно, своей сделать… А поддаться этому безумному желанию и стремлению подмять ее под себя нельзя ни в коем случае. Слишком сильно испугалась его лэля, навряд ли, сама это понимает, а он уловил.
Захара же вина за это в ошметки рвет. Он-то понимает куда больше. Буквально на ощупь ее страх осязает, на вкус, горькой полынью по ее сладко-медовым губам, даже в придыхании, с которым имя его простонала, услышал. Нельзя давить… Потому что ему этот страх, как зубами, в сердце вгрызается, диким чудовищем плоть рвет.
Не хотел ее пугать! Ненавидел себя за то, что так вышло. Даже ради всего, что у самого внутри неожиданно заревело неистовым пламенем, не имел права.
— Тише-тише, ненаглядная моя девочка, — усилие, с которым оторвался от ее губ, все нутро в узел скрутило.
Дышит так, словно отмотал пять километров по плацу за десять минут. Гребанный марш-бросок…
А руки ослабить не выходит. Лешего за ногу! Уже на стену, на пол опрокинул, оказывается, подминая, накрывая собой. И когда, главное?! Не заметил!
Одна рука на ее затылке, под спиной Лэли, защищая от твердости бревен, вторая по телу шарит, пробравшись под свою же сорочку, что ей для поездки в город дал. Сам весь массивный, своим немалым весом между бедер девушки устроился, будто в колыбели. Пах как из камня.
Уже сорвался, не заметив! Когда успел?
Хотелось с неистовой, жадной силой большего! Дальше двинуться. И не только членом ворваться в эту мягкость, что под собой ощущал! Больше! В вены ее вгрызся бы, растекаясь кровью по телу Лэли, в спинной мозг себя вживил бы, становясь ее нервами, сплетая со своей плотью и кровью…
Плохо. Нельзя. Надо назад сдать. Не сегодня…
— Захар, не уходи…
Уперся коленями в пол так, словно в битое стекло по ощущениям, заставил себя приподняться. Она за ним потянулась, всхлипнув, уткнувшись в плечо Захара, как слепой котенок. Полное доверие… От этого во рту еще горше, в груди паршивей — не имеет права давить на нее! Никакого чертового оправдания, понимая, что использует ее привязку на себя, как на единственного, кто рядом и заботится о ней…
Подло. Как бы не выпаливало изнутри, а должен дать Лэле шанс и время в мире по-новой сориентироваться, не наседая своей этой алчной нуждой…
Только чур знает, где силы брать для этого? Честен с собой, четко понимает, что максимум пару дней еще выдержит… А то и не сумеет, сделает все, на любые уловки пойдет, чтобы в свои загребущие, как сейчас казалось, лапы заполучить, только для себя, исключительно своей сделать! Навсегда…
Тем более теперь почти нет шанса, что удержится. Когда от нее услышал: «С тобой ничего не страшно»…
Но и пугать Лэлю — что себя вскрывать, череп скальпировать по-живому. Ее выгода и желание, ее интерес вдруг первоочередным стал для него… Едва не с того момента, как увидел впервые. Это ли сейчас помогло остановиться?
— Я тут. Никуда от тебя не денусь, моя лэля. Слово даю, — усмехнулся больше для себя, с сокрушенной иронией над собой же. Еще нежнее ее губ коснулся, коротко, чтоб новой вспышкой не полыхнуть. — Не сумею просто. Но гнать никуда и никого не будем, хорошо? На тебя и так сегодня с лихвой. Хватит, пора бы выдохнуть и расслабиться, — постарался привнести разума в этот их вихрь страсти.
— Не уверена, что мне именно этого хочется. Не заснуть сейчас, после всего, — с тихим смешком отозвалась Лэля, прижавшись к его плечу лицом, продолжая обнимать шею Захара.
Но… ощущал, что не то чтобы жаждет спорить. Сама пытается уловить и понять все. Зато успокоилась после его заверения, что не исчезнет, не оставит. Как по телу его своим растеклась, устроившись в руках Захара невыносимо уместно и естественно. Совпала с каждой выпуклостью и впадинкой. Как у нее так вышло?