Медленно, на счет, контролируя каждое движение, беззвучно втянул воздух через нос. Задержал. Также тихо постарался выдохнуть, чтобы не тревожить Лэлю.
Блуд как-то жалобно рыкнул, абсолютно не в тему для собаки таких габаритов. И он испугался, ощущая?
— Ты хотел еще к кому-то заехать, поговорить, — словно чувствуя, как он все глубже проваливается в пылающую огнем бездну, тихо напомнила Лэля то, о чем и правда говорили, пока бродили по рынку. Она запомнила.
Бесы! Да, хотел поговорить еще с Михаилом о мужике, привезшем Лэлю. Выяснить все, что вспомнит. Откуда тот, вообще, в селе появился? Что говорил или делал? На кого ссылался, как объяснил? Машину, номер, может. Куда потом подался?..
Вопросы были, никуда не делись. А вот уверенность, что Захар не только сумеет ответы запомнить, но хотя бы внятно те местному проводнику задать, таяла с каждой секундой, превращаясь в призрачную. Не потянет сейчас.
— Наговорились на сегодня. Хватит, — скупо и отрывисто, почему-то самому себе напомнив недавнего знакомца в бейсболке, хрипло отозвался. — Завтра или послезавтра вернусь, — рык из голоса не исчезал, создавать иллюзию, что легко справляется, уже не выходило. На это не хватало сил.
А ведь им еще минимум полчаса подниматься в горы, и это если гнать авто так, как и Михаил бы не решился на этих поворотах и тропках. А у Захара выбора не было. Знал, что не слетит с дороги, не тогда, когда Лэлю везет, вот уж точно. Только вот сам он сейчас для нее куда большая угроза, чем любая авария. И гарантировать, что Захар, в отличие от авто, не слетит с катушек и всех тормозов, не мог.
Так что в их интересах добраться до дома как можно быстрее. Потом он уйдет в лес, хотя бы на полчаса-час. Ему хватит. Спустит пар. Найдет выход ярости и гневу, той илистой мгле, что всколыхнулась, вскаламутилась и поднялась на поверхность сознания от неосторожной и глупой попытки Параски, спаявшись с его потребностью в Лэле, которой просто нельзя сейчас воли давать. Не сегодня, однозначно.
Гремучий коктейль. Взрывоопасный!
Испугает, оттолкнет и точно не достигнет понимания. А сама мысль об этом пугала Захара больше всего остального, руша хлипкие остатки иллюзии хоть какой-то власти над собственными демонами и тьмой. Над единственным демоном… Но, предки! Разве и одного не довольно, чтобы вновь всю жизнь исковеркать, когда он только получил такой дар в руки?..
Лэля больше ничего не говорила, то ли уловив, как стремительно накаляется атмосфера внутри замкнутого пространства авто; то ли насторожившись и все-таки испугавшись его настроения… Но и на то, чтобы выяснить это и попытаться как-то успокоить девушку, уже у него резервов не хватило. Оставшиеся крохи уходили на маршрут. Хотя тут, как ни крути, прорвавшаяся суть подсобила, никто сейчас не посоревновался бы с ним в реакции, чутье или скорости. Даже продолжающий тихо поскуливать с заднего сидения Блуд.
— Ульи необходимо проверять так часто? С ними что-то произойти может? Или уже пора мед качать? — с искренним интересом и достаточно спокойно, надеясь, что утаила внутреннюю дрожь, уточнила Лэля, когда они вошли в дом и он озвучил «вескую причину», чтобы тут же уйти.
Ее пугало то, что придется вновь остаться одной. Пугало непонимание всего, что случилось на рынке недавно, эта женщина с ее непонятными криками… Зачем? Какая цель?.. Чего она хотела от Лэли?
А еще ее пугал Захар… Впервые за все это время. И от этого во рту появлялась желчь, стирая сладость медового аромата, что обычно окутывал Лэлю около него. Оставалась только острота и горечь, и еще какая-то тяжелая, дикая примесь, которую ей так и не удалось отделить и вспомнить.
Или это ее страх таков по аромату?.. Страх, кажется, впервые за эти дни вставший между Лэлей и Захаром.
Потому что создавалось такое ощущение, будто рядом с ней и вовсе не человек, а какая-то бешеная воронка урагана, громыхающая и сверкающая разрядами молний… Или безумный, мечущийся в бешенстве зверь.
Тихий скулеж Блуда, оставшегося у крыльца, только усиливал мрачное, тревожное чувство леденящего ужаса, расползающегося по спине Лэли липкими щупальцами; заставлял тонкие волоски по всему телу топорщиться, как от разрядов тока в воздухе. Что могло так напугать настолько крупного пса, тренированного по какой-то там программе к тому же?!
И все же, даже со всем этим страхом, она не желала, чтобы Захар уходил! Не хотела этого настолько, что готова была вцепиться в него руками и ногтями, попытаться всем своим небольшим весом удержать! Потому что появилось внутри Лэли некое, не вполне оформленное, но очень стойкое убеждение, что его нельзя отпускать.