Обоих колотило почти нестерпимо! Крупной, горячей до невыносимой боли дрожью. Но и потрескивающая молния, которую уже понемногу заглушали накатывающие раскаты грома, никуда не делась, все еще угрожая. Теперь им обоим…
— Уходи! — вдруг отрывисто рыкнул Захар.
Вновь больше похоже на то, как если бы Блуд попытался слово выговорить, с горловым рыком.
Лэля замерла, сразу подумав, что он ее прогнать пытается, на себя опасность переключить. Сжала ладонями его руки, так и стискивающие ее тело каменными оковами. Не уйдет! Головой замотала, сопротивляясь. Поцарапалась… Ох, Захар и правда прикусил кожу, выходит. Но она его ни под каким предлогом тут одного оставлять не собиралась!
Однако возмутиться не успела. И слова не выговорила.
— Не по нашу душу сегодня. Убирайся! Гэть!* — тихо, но все тем же горловым рыком проговорил Захар вновь, медленно надавливая Лэле на талию, перетаскивая ее за себя.
Молнии говорил…
Ошалела, когда поняла.
Он с шаровой молнией разговаривал, точно, как и Лэля недавно пробовала! Тем же речитативом, как с самой девушкой ночью, успокаивая. Будто заговаривал! И, казалось, понимал, что делает, а не по наитию. Значит, можно так? Бывает? Не знала…
Но и времени сомневаться или особо размышлять не имела. Хоть и затолкал ее себе за спину, Захар не прекратил крепко держать Лэлю руками, подрагивающими от накала ситуации. И вместе с ней медленно, очень плавно, еще шаг назад сделал. Блуд полз рядом на брюхе, не рискуя голос подавать.
Опять синхронный шаг назад.
— Гэть! — чуть резче велел мужчина, почти с шипением. Но и так повелительно, что даже Лэля вздрогнула.
А молния… еще раз поднявшись-опустившись в воздухе, в следующее мгновение как вспыхнула!
У Лэли в груди все замерло!..
Взорвалась, ударив по глазам настолько яркой вспышкой, что слезы брызнули! Собралась лучом, вонзившись в камень неподалеку от них!
Расколола?..
Но Лэля больше ничего рассмотреть не успела. Сердце в горле, ужас дикий! Вместо крика — поломанный хрип!
Рухнула на землю. Захар повалил, подмяв под себя, укрыл всю девушку собой, прижал к траве, к мягкой почве, пахнущей чабрецом и прелой листвой, и еще чем-то острым. В голове звенело, а воздух сам с шумом вырывался из распахнутых губ. Не от удара, Захар все предусмотрел, подстраховав ее голову своей рукой, от испуга.
Над ними оглушительно загрохотало так, что у Лэли все же заложило уши! И в то же мгновение наконец-то полил ливень! Хлынул с неба беспросветными потоками, в секунду заливая глаза, рот, поляну, дорогу. И снова ветер бушует, хлещет их обоих уже струями воды. Но и от этого Лэлю укрывает Захар.
Он лежит на ней, тяжелый, каменный, неподвижный… Только дыхание его и слышно, сложное, как сквозь стиснутые зубы прорывающееся, затрудненное, мощное.
Ее как подкинуло!
— Захар! Захар, родной мой! С тобой все нормально?! — вроде закричала, а на самом деле едва вышло это из спазмированных голосовых связок выдавить.
Ох! И сама сипит ему под стать.
С трудом высвободив одну руку, обхватила его голову, опущенную между плечом и шеей Лэли. Попыталась хоть как-то заглянуть в лицо, увидеть глаза… Захлебывается от дождя, слепнет на ново, ничего толком не видит. Не может его взгляд поймать.
А Захар весь, словно пылает! Транслирует такой напор, что ей дышать сил нет! Пульс тарахтит в голове, уши закладывая. Все тело телепает еще больше, чем при виде молнии недавно.
— Нормально, — отрывисто вытолкнул, будто на большее воздуха уже у него не хватает в груди. И сквозь зубы говорит, выдавливая из себя слова. — Нормально, бесценная моя.
Из-за этого тона показалось, что он в бешенстве.
— Ты сердишься, что я вышла? — моргая, пытаясь стереть дождевые капли с лица и проигрывая, все равно толком сейчас его не видя, старалась перекричать вновь разыгравшуюся бурю.
Лэля обхватила скулу Захара пальцами. Да что ж на ней за проклятие такое, что не может лицо самого дорого и близкого мужчины увидеть! Как наговор! Навели порчу на нее, что ли?!
Замерла, пытаясь его мысли угадать. Но тут же вздрогнула от нового оглушающего раската грома, показалось, что на них сейчас вся гора несется, рушится своей массой!..
Блуд залаял, видно, тоже не справившись со своими собачьими страхами и эмоциями, хоть и с суперкрутыми тренировками.
Не ответив, Захар поднялся. Рывком подскочил с нее, упираясь в землю коленями, нависая над Лэлей, будто продолжал от целого мира укрывать. Осмотрелся, запрокинув голову, упер сжатые кулаки в мощные бедра.